Диктант в школе.

«Вороне где-то Бог послал кусочек сыру…».

— Марьиванна, вы говорили, Бога нет!

— Сыра тоже нет. Что теперь, диктант не писать?

(Анекдот девяностых)

Стоп! Папина карточка дала сбой, приток денег прекращен. Двое взрослых человек, лялька в пузе и кошка остались на месяц без еды.

У меня пятый месяц. Вася бросил работу два месяца назад и никак не может найти новую. Моя работа едва покрывает расходы на коммуналку, проезд и жратву для нас всех. Ребенок во мне нуждается в витаминах и нормальном питании, не говоря о кошаке. Ситуация кажется безысходной.

Пока езжу в метро на оставшийся проездной, я читаю в электронной читалке книгу американского предпринимателя Роберта Кийосаки. И понимаю, что большая часть моей жизни потрачена пустую. Получив пять бумаг об образовании, в настоящий момент я получаю шестую, и затем, вероятно, окончательно завяжу с учебой. Потому что это бессмысленно.

Исходя из экономической концепции Кийосаки, образование не делает человека успешным и богатым. Жизненный опыт и наблюдательность – вот что действительно важно. Этому не учат в школе и не объясняют в институтах. Более того, из нас готовят послушных баранов, готовых никогда не оспаривать впереди идущего на убой вожака. Мы неплохо образованы, но не умеем извлекать из этого выгоду; мы многое можем, но это не идет нам на пользу. Мы неглупые и активные по жизни люди, но к старости обречены на нищенскую пенсию, и смотаться за рубеж у нас в стране по-прежнему роскошь. И, хотя я не люблю ныть, мне тоже противно существовать в «крысиных гонках», по Кийосаки. Словом, автор доказал мне абсурдность моего существования в большей части жизни.

Я в отчаянии сую карточку в зловещую прорезь банкомата, но монитор упрямо выдает «невозможность проведения операции». Конечно, отец может прислать деньги по почте, но я чувствую, нам все равно не хватит. Противно жить с ощущением материальной нужды, потому что я понимаю, деньги – эквивалент труда, не более. А по Кийосаки, деньги многое значат — потому он и богат, не то что мы.

Впрочем, нытье не помогает, а отчаяние по Библии – худший грех. От безысходности сходят с ума, кончают жизнь самоубийством и мучаются депрессией. Я напоминаю лягушку, сложившую лапки домиком и готовую утонуть в пресловутой банке с молоком, из которого другая предприимчивая жаба сбила бы сметану, а затем масло. Мне надоело шевелить лапками. Играя в заснувшую царевну, я в полусне еду домой на метро.

Когда открываю дверь, Васька все еще долбится в компьютерные игры, затем допоздна висит в интернете, делая перепост бессмысленных сайтов. Это ли не экзистенциальный кризис человека двадцать первого столетия?! Мы запускаем космические корабли, делаем детей в пробирках и продаем товары, оплачивая их электронными деньгами, которые не держали в руках –при этом цена нашей активности — количество посещенных за день сайтов. Впрочем, нет — Вася раскручивает свой сайт электронного магазина профессиональных дизайнерских услуг. У него уже пять сотен посетителей!

Но сегодня меня ничто не радует, и я, плюхаясь в подранное кошкой кресло, повествую об экономической теории Кийосаки. Вася молча слушает, долбясь в сети. Его резюме не отличается от возможных реплик моих предков:

— В Россию бы этого ср***ного Кийосаки!

Васю тревожит мое состояние. До этого японца с американскими мозгами мое мировоззрение отличалось сравнительной устойчивостью, но вообще я находка для психолога. Я относительно ровно иду по жизни, но периодически проваливаюсь в воздушные ямы, из которых с трудом вылезаю. И каждый раз я удивляюсь этим падениям и наивно жду, что они закончатся. Когда оказываюсь на вершине, я (я же говорила!) смотрю на не верящих в меня людей с чувством превосходства, но вновь падаю в образовавшуюся яму. Может быть, это паранойя?