Ночной косарь

Сговорились на семьсот.
— Весь двор выкошу, — Сергей для убедительности тряхнул красивой, уже со следами отёчности крупной курчавой головой. – Весь.
— А за околицей?
— Накинешь ещё триста, и за околицей, — Сергей снова тряхнул кудрями.
Комиссованный, бывший военный лётчик, Сергей так и не прижился на гражданке: не складывалось. Был и бизнес и семья, да всё развалилось. Доживал при родителях пенсионерах, шабашил… Хотя родители Сергея считались в станице зажиточными: и дом кирпичный и хозяйство и квартира в Ейске, вроде и сам «рукастый» и «видный», а вот не срослось.
Приехав в станицу по весне, я не узнал Сергея. Из «парня» он, как-то разом, перешёл в категорию «мужик». Куда-то подевалась гибкость, взрывчатость. Образовались взамен нерасторопность, увесистость.
Отяжелел Сергей, окостенел.
И ещё Сергей пил.
Пили, впрочем, все станичные мужики, но Сергей последнее время как-то окаянно, без-удержу.

— Согласен. — Сказал я, — Но деньги твоей матери, мы уговорились.
— Без вопросов. — Кивнул Сергей. – Без вопросов.
Он сидел посередине летней кухоньки на малюсеньком, голубом, невесть как попавшем ко мне, детском стульчике с прорезью для горшка и курил. Я суетился рядом.
— Кофе будешь, — я снял с плитки джазве.
— Буду, если нальёшь, — мотнул головой Сергей.
Выпили.
— А когда начнёшь?
— Да вот мотор остынет и начну. (Сергей только что докашивал у соседей)
Минут через двадцать на задках раздалось тарахтенье. Но ненадолго. Через пять минут Сергей снова сидел на детском стульчике и курил.
— Кофе будешь, — подошёл я.
— Нальёшь, буду.
Выпили.
— Трава тяжелая — мотор греется, — Сергей продул новую беломорину, смял кончик, жадно погонял по рту. Раскурил. — Минут через двадцать и начну…
— Чего так пьёшь-то? — Чувствуя себя идиотом, спросил я.
— Та, — отмахнулся он. — Мать настропалила? Ну, выпил бутылочку, это что – «уже пьёшь»? Да и работы нет, и вообще всё надоело. Я б полётал… — Сергей неожиданно раскинул руки и, раскачиваясь на своём нелепом стульчике и, глядя на меня в упор, зажужжал. Потом громче.
Эго отёчное лицо разгладилось и отползло назад как у лётчика на тренажёрах при перегрузке. Сергей приподнялся и, не вынимая изо рта дымящейся папироски, ловко обогнул меня с креном на левую руку, заложил вираж вокруг кухни и «приземлился» на стульчик.
— Слушай, а может тебе при аэродроме в Ейске возьмут?
— Кем? Траву косить? На небе травы нет. — Достал новую папиросу, чиркнул зажигалкой, — через двадцать минут начну… — и опустил голову в ладони.

Я пошёл к соседу Алику, взял косу и стал выкашивать в тенёчке передок участка у палисадника.
Потом Сергей пропал.
Под вечер за домом снова раздалось тарахтенье. Заглянул: Сергей, пьяный в драбадан, тыркался жужжащей из стороны в сторону косилкой…
— Стой! – Заорал я. – Ты что, полоумный? Ноги пообрубаешь, у тебя же диск. Всё Сергей, без обид, собирай причиндалы и домой. Протрезвеешь, приходи.
— С утра приду, — угрюмо сказал Сергей, взвалил косилку и ушёл.

Не спалось.
В мазанке душно.
Я ворочался на синей скрипучей кровати. В окно зло била посечённая ветками абрикоса полная жёлтая луна. Огромная муха, сдуру залетевшая с вечера, тяжко билась о фрамугу. Со двора раздавалось назойливое жужжание, точно работала газонокосилка. Я встал и, пошатываясь со сна, пошёл во двор. В клетях кто-то шмыгнул из-под ног. Я разом очухался: отчаянно пахло горячей скошенной травой, цветущей сиренью и кошачьей мочой. Вышел.
Вокруг всё залито зыбким, мертвенным светом луны. Свет стекал по чёрным корявым ветвям деревьев, стволам, играл всполохами на самане мазанки…
Тарахтенье доносилось с задков участка: — «Наверно комбайны боронят…» — подумал я.
Пригляделся: немного выше кромки деревьев, на фоне звёзд словно по васильковому полю шёл, пошатываясь точно пьяный, маленький человечек. Человечек шёл и нелепо, из стороны в сторону размахивал руками, словно косил невидимую небесную траву и, не зло матерился.
Я справил нужду и пошёл к дому.
Со стороны Ростова уже бледнел край неба.

Ночной косарь: 7 комментариев

  1. С удовольствием прочитала, Александр! Детство вспомнила, сенокос, июльские росы, запах свежескошенной травы.
    Мысли, которые возникли при чтении:
    1. Как может быть отечной голова? Лицо — угу, понятно, но голова?
    2. Если уже трава выросла, сирень цветет, то почему так видны черные корявые ветви и стволы? Тогда уж свету сподручнее по листве стекать, нет?
    3. Разве есть такие комбайны, которые боронят? Не слышала никогда.
    4. Про нужду такая уж острая необходимость писать? И про запах кошачьей мочи? Как-то мне это настрой весь сбило.
    5. «Рассветет», наверное, имели в виду? Ошибочки кой-где — и орфографические, и пунктуационные.

    • Ирина, и так:
      Во-первых — «… со следами отёчности крупной курчавой головой…. » — по тексту отёчность на голове могла быть где угодно: в частности на лице.
      Во-вторых — На старых абрикосах листьев почти нет и когда лунной ночью стоишь под ними, то так оно и выглядит.
      В-третьих: про нужду и кошачью мочу — по тексту — надо, уж извините.
      И наконец: Небо именно «расцветёт» Ирина, уж извините.
      А вот про комбайн — ложанулся, это факт!
      Творческих успехов, Ваш Александр.

      • Ага, всё поняла, Александр! Абрикосы почти без листьев даже по весне? Печально…
        И все же про кошачью мочу как-то не верится мне, чтоб обязательно нужно было. Ладно, герой ходил нужду справлять во двор, проснувшись под шум триммера, но кошачья моча…

  2. Несколько замечаний.
    Турка называется «джезва» и склоняется (у Вас «джазве» — или Вы не то имели ввиду?)
    На мой личный вкус не очень удачное место: «Я пошёл к соседу Алику, взял косу и стал выкашивать в тенёчке передок участка у палисадника.
    Потом Сергей пропал.
    Под вечер за домом снова раздалось тарахтенье. » Перескок этот с косы на пропавшего Сергея. Да и разве это пропал — до вечера всего-то.
    Муха билась о фрамугу, или о стекло?
    Не совсем поняла про клети. Откуда там запах кошачьей мочи взялся? Принципиальные деревенские кошки ходят в туалет только дома в клетях?

  3. Прикольненько. Богини, глянь, читают нашего автора!
    Зарисовка. Не более того. Вполне интернет-форматно. Легко и ни про что. Ну и игра на контрастах (а богини-то и заметили, всполошились). Типа: низкое и высокое рядом. Как в жизни… Это и должно подкупать?
    В целом, на фоне остальных — вполне приемлемо. Это то, что читатель знает и рад узнать. Но беда-то вот в чём: такие тексты подкупают именно своей краткостью. Возьмись их расширять — и увы… Всякое очарование утрачено. А на мелком формате далеко ли уедешь?! Это не стишки в два слова на строку. 🙂

Добавить комментарий

Войти с помощью: