«Русалии»-37

Лики творчества
Продолжение главы XIII
А.С.Пушкин
Автор Михаил Караванский

И в сапогах, рубахе красной,
Чтоб избежать молвы пристрастной,
Он растворился средь толпы
Селян, молящихся усердно,
Размашисто крестивших лбы
Рукой натруженной чрезмерно,
Светились благостью их лица….
Ему хотелось поклониться
Невольникам своей судьбы
И всей державы основанью…
Поэт своей холёной дланью
Их незаметно сам крестил.
С тех пор, как храм он посетил,
Не раз бывал на посиделках,
Стихи читал свои нередко
И приобщался к быту сирых,
Где беспросветная нужда
Была позором сильных мира,
Достойных высшего суда.
***
Смерть императора давала
Надежду вырваться в глуши.
Исчезнет, может быть, опала
Его мятущейся души.
Другим подавлен был известьем
О скорбной участи друзей,
Жалел, что с ними не был вместе,
Хотя душой был с ними всей,
И император новый вскоре
К себе изгнанника призвал,
И в откровенном разговоре
Себя он цензором назвал
Творений будущих Поэта.
Но благодарности за это
Он от Поэта не слыхал.
Напрасны были все уловки
Поэта как-то приручить.
Не помогли царя обмолвки
Поэта в тогу облачить
Деяний царских песнопевца,-
Мечту любого самодержца,-
К чему усиленно склонял,-
Но замысел не удавался,-
Каким он был – таким остался,
Совету царскому не внял.
Не удалось узду надеть
На своенравного Поэта,-
Он продолжал, как прежде, петь
В обход строжайшего запрета.
И имя Пушкина склонялось
В статьях журнальных, и не раз
В сужденьях мнение менялось,
Но неизменной оставалась
Его харизма* без прикрас.
Стихи душой воспринимались
И без труда запоминались,
Как будто сам их сочинил.
К тому причастно вдохновенье,
Что на какое-то мгновенье
И сам читатель ощутил,
К тому причастна слов правдивость
И изложенья мысли живость,
Невольно вылившейся в стих,
А больше всех причастен Гений
Поэта — вестник откровений,-
С ним совершенства он достиг.
Нет, не такой была столица
Каких-то года три назад:
Он видел сумрачные лица
И настороженность в глазах,
И стал теперь любой прохожий
Почти на встречного похожим,
Как будто был его двойник.
Виной тому — испуг, тревога,
Боязнь чего- то очень злого,-
В их души страх уже проник.
Росло Поэта возмущенье
Содеянным великим злом,
Ему нельзя найти прощенья;
Как исцелить души надлом?
Как искалеченные жизни
Людей достойных позабыть?
Всех тех, кто цветом был Отчизны,
Заставить норы в ссылке рыть….,
Его пером рука водила,
Полна сочувствия к друзьям.
И чувство гнева породило
Слова протеста к судиям.
Он одиноким был средь чинной
Надменной знати при дворе,
И он выискивал причину,
Чтобы оставить поскорей
Вельмож скучнейшее собранье
При состоявшемся тиране,-
Все чуждо было здесь ему.
Поэт искал уединенья,
Чтоб разобраться самому
В своих душевных устремленьях.
Как вспышки молнии, сверкали
Его стихи на тему дня.
Они вниманье привлекали,
Как пламя яркого огня.
Теперь он рвался из столицы,
Чтоб посетить опять Кавказ,
Или уехать за границу,-
Но был на всё царя отказ.
Поэт, отказом возмущенный,
Поступком выразил протест:
Он сделал то, на что был склонный,
Решился все же на отъезд
К друзьям, служившим на Кавказе
В различных воинских частях.
О них поведает в рассказе,
В Арзрум донесших русский стяг**
———————————————
* Харизма – необыкновенная одарённось.
** Читайте «Путешествие в Арзрум»
А.С.Пушкина

Принято. Оценка эксперта: 25 баллов

Добавить комментарий

Войти с помощью: