Как-то, наводя порядок в письменном столе, я обнаружил листочек, на котором было написано моим почерком «Я убил человека». А у меня как раз был друг графолог. Я сразу понял, что графолог подделал мой почерк и подсунул мне это признание.
– И часто ты подделываешь чужие почерки? – спросил я у графолога.
– Да ты что, никогда, зачем? – удивился графолог.
– А кто подсунул мне листочек с надписью «Я убил человека»? – негодовал я.
– Да ты что? Никогда! – еще больше удивился графолог.
– Ну, если бы ты захотел, ты бы мог подделать чужой почерк? – спросил я.
– А может, у тебя есть еще друзья графологи? – спросил графолог.
– Нет и не будет! Я с графологами больше не дружу! – сказал я и бросил трубку.
Прошли годы, у меня появилось много новых друзей, но этого графолога мне как-то не хватало.
– Привет! Давай помиримся! Только признайся, это ты тогда надо мной подшутил, написав признание в убийстве? – спросил я у графолога.
– Слушай, я тогда сразу понял, что иногда главное — написать первую строчку романа. Возможно, твое «я убил человека» – это концептуальное начало какого-то детектива! – сказал графолог.
– Что? Детективы я никогда не писал, не пишу и писать не буду! – сказал я.
Но тут я вспомнил, что, действительно, это же первая строчка романа, но не детективного, а философского. Я написал «я убил человека» после прочтения «Преступления и наказания» Достоевского.
Так мы с графологом помирились, но я все-равно иногда побаиваюсь, что он подделает мой почерк и напишет за меня какую-нибудь провокацию.

(с) Юрий Тубольцев