Не всё, что в столбик, — стих.
Белый стих даёт свободу — но только тем, кто умеет держать ритм без опоры. А ты уверен, что готов к этому?
Белый стих — как прогулка без карты: вроде идёшь, куда хочешь, но легко заблудиться.
Без рифмы и фиксированного размера у поэта появляется мощная свобода. Можно подчинить строку дыханию, интонации, чувству. Но именно это делает белый стих опасным: любой разболтанный абзац внезапно начинает выдавать себя за поэзию. А не всякий текст в столбик — стих.
Главное в белом стихе — внутренний ритм. Он не всегда заметен, но всегда чувствуется. Если его нет — строки разваливаются, не держат напряжения.
И ещё одно: чем меньше у тебя формальных ограничений, тем больше должна быть точность каждого слова. Здесь нельзя «спрятаться» за рифму или выкрутиться размером — остаются только смысл, образ и музыкальность.
📖 Вот пример мастерского белого стиха у Александра Блока:
Она пришла с мороза,
Раскрасневшаяся,
Наполнила комнату
Ароматом воздуха и духов,
Звонким голосом
И совсем неуважительной к занятиям
Болтовней.
Она немедленно уронила на пол
Толстый том художественного журнала,
И сейчас же стало казаться,
Что в моей большой комнате
Очень мало места.
Здесь нет рифм, но есть живое движение строки, дыхание, музыка бытовой сцены. Ты не читаешь — ты видишь и слышишь.
Белый стих — это и свобода, и испытание. Он даёт поэту простор — и сразу же проверяет, умеешь ли ты дышать самостоятельно.
А вы пишете белые стихи? С какими трудностями сталкиваетесь?
Как всё запущено.
Белый стих обладает определенной звуковой организацией — то есть имеет четкий размер. Как правило, в нем по особой схеме чередуются ударные и безударные слоги. Сто тысяч миль пардон, я дико извиняюсь, но как раз ЭТОГО ТО я у Блока и не вижу. «Раскрасневшаяся» — это что за размер?
А вот если «только смысл, образ и музыкальность.» — так это уже верлибр. Который в теории стихосложения и отличается от белого стиха тем, что размера иметь не обязан. В принципе, ахинея в различиях полная. Но теоретики сами стихи не пишут — они пишут теории.
Но пока что деление существует и белый стих считается лишь разновидностью верлибра. Причем такой разновидностью, что и пример приведешь разве что из древних русских напевов.
Ой, да ты не стой, не стой
На горе крутой.
Ой, да не спущай листа
Во синем море.
Ой, да не спущай листа
Во синем море.
Ой, да во синём-то море
Корабель плывёт.
Ну и вопрос на засыпку: все в восторге от Блока, потому что это товарищ классик? Некто здесь уже сказал (и я с этим сто пудов согласен) «Чем меньше у тебя формальных ограничений, тем больше должна быть точность каждого слова. »
Но вот Блок. «Она НЕМЕДЛЕННО уронила на пол». Вы уверены, что слово точное? Немедленно — это как? С умыслом? Представьте картинку. Зашла, и тут же, не медля ни секунды — шмяк томом об пол? А иного слова не нашлось? А ведь это всего лишь стих-коротулечка. И слов в нем мало. Казалось бы — все можно перебрать под самую точность.
ИЛИ ВОТ: «И совсем неуважительной к занятиям болтовней». Каким таким занятиям? А болтовня — это не занятия? Иных занятий я не увидел, дико извиняюсь. Как и не понял — отчего вдруг болтовня зазвучала РАЗДЕЛЬНО от звонкого голоса. Типа сперва был звонкий голос «Здрасьте дядя Блок. От мамы привет». А потом пошла уже болтовня хриплым меццо-сопрано?
Это я к тому, что и верлибр — это лишь то, что видишь персонально и персонально ощущаешь, как читатель. И не более. Вы ощущаете — ведь это же сам Блок!!! Я — нет. Для меня нет Блока-иконы — есть стих.
«Но именно это делает белый стих опасным: любой разболтанный абзац внезапно начинает выдавать себя за поэзию». Опасность как раз в другом. Любой критик, рецензент, редактор легко заявит: «Это у вас не поэзия»
— А что?
— Вот не поэзия и все тут. Эвон, какой у вас абзац разболтанный.
— это как?
— А вот так. Разболтанный и все тут. Что, я вам должен еще объяснять? Еще за поэзию себя выдает. Нехорошо , сударь, обманывать занятых людей.
Тут и финал нашей сцене. А вообще все должно доказываться, а не изрекаться лишь на авторитете и положении в литературных и окололитературных кругах.
«Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мосты, все отстает и остается позади. Остановился пораженный божьим чудом созерцатель: не молния ли это, сброшенная с неба? что значит это наводящее ужас движение? и что за неведомая сила заключена в сих неведомых светом конях? Эх, кони, кони, что за кони! Вихри ли сидят в ваших гривах? Чуткое ли ухо горит во всякой вашей жилке? » —
Это ли не белый стих? Ах, нет — это всего лишь лирическое отступление. Ну миль пардон в третий раз.