От мужика — воняет потом,
От мужчины — пахнет женщиной.

Конец июня начало июля. Жара. Часов двенадцать или около часа дня. Ярко светило солнце, слепило мне глаза и обжигало плечи так, что оставались белые следы от майки. Даже в шортах было очень жарко. Я стоял на остановке, держал свой путь из тихой деревни, куда приехал навестить родителей и всех близких мне людей, обратно в шумный город, где проживал уже добрых пару лет. После таких встреч частенько на утро болит голова, и ты пьешь холодненькое пиво в надежде, что боль пройдет и ведь, сука, проходит. Стою, жду маршруту, пью освежающее пиво, боль потихоньку отходит. Я один на остановке и больше ни души. Вокруг ходит народ. Кто в магазин, кто мимо, кто просто прогуливается с детьми, птички чирикают и так душевно и светло, что не охота уезжать отсюда в ту суету и мертвецкую городскую духоту, что при одной только мысли об этом становиться тошно. К остановке подошла девушка. На вид очень мне знакомая, ну точно где-то видел или мы встречались раньше. Луноликая, среднего роста, темноволосая, в очках, хорошие пухлые губки — в самый раз, ее светлое облегающее платье с точностью подчеркивало ее прекрасное утонченное тело, ее грудь, животик, отличную попку и красивые блестящие на солнце ноги. Решил заговорить, чего упускать шанс познакомиться с такой красотой.
— Привет! — проговорил я полупьяным голосом, — она ответила тем же, — ее голос? этот голос я уже где-то слышал, он мне знаком, — подумал я.
Ее темные, пышные локоны блестели на солнце, а белоснежная улыбка ослепляла мои затуманенные от выпитого глаза. Мы разговорились, но спрашивать знакомы ли мы я не стал. Болтали минут десять до того, как подъехала маршрутка. Мы сели. Расплатились. В салоне кроме нас больше никого не было. Я сел у окна, она рядом со мной. Полетела еще одна крышка, от новой пивной бутылки в пакет, сопровождающаяся дымком и пенкой свежего напитка. Предложил ей выпить, она отказалась. Едем. Она улыбается, и ее ладонь уже легла на мое колено, — Оп-па! — подумал я, — какая нежная и теплая ладонь и так плавно поглаживает мою коленку, что я слегка возбудился, попробовал еще раз напрячь свои мозги в надежде, что вспомню ее, но все напрасно. Головная боль уже почти прошла и только я хотел ей что-то рассказать, как она, наклонившись к моему уху, а мне-то показалось, что она хочет меня поцеловать, шепчет мне на ухо:
— Можно мне, сделать тебе минет? — я удивленно…
— Не понял?
— Хочу сделать тебе приятно, можно? — я оглянулся вокруг. Никого не было кроме водителя, который был увлечен мощностью двигателя своей дырявой Газельки, где-то на подсознании вообразив себя гонщиком формулы один. Ответ последовал незамедлительно.
— Если тебе так хочется, пожалуйста! Я не против.
Расстегнув мне ширинку она достала его из штанов и начала нежными движениями обрабатывать мое хозяйство. О-о, Боже, как она это делала! Это самый лучший минет в моей жизни, — говорил я себе гладя ее волосы на голове своими пальцами. Мы проехали две остановки. Пассажиров по пути не было. Я сидел и получал удовольствие. Боль в голове окончательно уже отступила, и меня накрыло пиво вперемешку с супер минетом. Все это блаженство продолжалось минуты две-три, она отвлеклась на секунду и крикнула водителю, чтобы тот остановился. Бедная Газелька чуть не выплюнула свой двигатель наружу при таком резком торможении, мне даже показалось, что наш пилот хочет сделать знаменитый полицейский разворот, оглянувшись назад я увидел, как клубы дыма окутали всю скоростную трассу.
— Блин, я проехала свою остановку, — сказала она, выбегая из маршрутки, — скоро увидимся! — В эту секунду на моем лице застыла маска блаженства, удивления вперемешку с огорчением и не доконченным делом!
— Когда увидимся-то? — хотел я спросить, но она уже хлопнула дверью.
Я помню, что все то время, пока мы ехали, звонил чей-то телефон и мелодия напоминала звук разрывавшегося от звона будильника, но я не обращал на это особого внимания, а сейчас он звенит так громко и это, кажется, мой телефон. Тут я просыпаюсь и понимаю, что это, сука, сон и что это мой будильник, говорит мне, что пора бы и на работу бежать.
— Вот же дерьмо! — прокричал я сонным голосом, а девушка до боли знакома… .
На улице и в правду стояла июльская жара. Раздвинув шторы я дал солнечным лучам проникнуть в комнату и осветить каждый предмет, находившийся в ней. Сходив в умывальник, и смыв следы утренней поллюции от охуительного сна, я продолжил собираться на работу. Заварив себе горячего чаю и позавтракав, я отправился на работу.
Вообще, как я оказался жителем большого города, жившим до этого в деревне? Да все очень просто, сейчас расскажу. Вернувшись из армии я еще пару недель погулял и когда почувствовал, что нужны деньги решил устроиться на работу, но куда, я пока не знал. Мне очень хотелось жить самостоятельно вдали от родителей и всего домашнего быта. Полистал нужную газетенку и позвонил по номеру, где мне предложили пройти собеседование. Работа на европейском заводе неподалеку от моего родного города, что-то связанное с автопромом. Работа в городе, а, значит, у меня есть шанс свалить из дома и начать свою жизнь. Я рассказал родителям, что нашел работу, они, конечно же, за меня порадовались, но когда я сказал, что буду жить в городе, то лица их не высказывали уже той радости, что была до этого.
— Как в городе? — с восклицанием спрашивала мать, а отец все прекрасно понимал и я это видел по его лицу.
— Ну, как? Вот так, как все там живут, — отвечал я и приводил множество доводов о том, что мне проще будет жить там, чем здесь, — во первых: на дорогу не надо будет тратить столько денег, ведь завод предоставляет развозки от станций метро, — как же мать не хотела меня отпускать, но меня уже было не остановить, — во вторых: мне пора бы пожить и самостоятельно, в третьих: я же не в другую страну уезжаю и помогать вам буду, чем смогу, — и с этими словами я отправился в новую жизнь пытаясь стереть старую и убраться из деревни от которой меня тошнило.
И вот я уже житель большого города, где всем наплевать на тебя и ты не паришься ни о чем. От своего семейства мне убежать так и не удалось, так как я переехал жить к своей бабуле, как же она была рада этому. Бабуля работала, где-то в охране сутки через трое, так что сутки я мог делать что угодно. Домой я приходил поздно и сразу падал спать, а утром уходил на работу, но когда бабуля работала, то комната была полностью в моем распоряжении и женские стоны в этот день раздавались по всему коридору общаги из дверей моей комнаты.
Первую неделю на заводе я удивлялся тому, как здесь много иностранцев: немцы, корейцы, канадцы, поляки, но больше всего было немцев. Был даже один немец похожий на солиста из группы «Scooter». Такой же светловолосый и с серьгой в ушах. Постоянно улыбался. Подходил к нам, жал руку каждому и говорил на ломаном русском:
— Привьет, как дьела? — и улыбался.
Когда прессовая линия стояла без работы, он, вдруг, из ниоткуда, выскакивал с криками: «Продакшен-Продакшен!» и линия начинала ехать. Вся эта картина мне напоминала одну из песен Scooter’а «1,2,3 fire!!! Hey-hey-hey!».
Как-то с парнями, мы сидели в курилке. Светлое, летнее утро, солнышко встает за горизонтом, время половина девятого, а мы со стаканчиком кофе и с сигаретой в руке ржем на всю курилку. Тут выходит Армин, смотрит на это все и говорит:
— Что? Хорьеше рабоотаать!
Мы переглянулись и я ответил:
— Да, не плохо, так-то. — Он кинул на меня, такой, взгляд с высока. Докурил сигарету и ушел.
Когда он ушел, мы стали обсуждать его слова:
— Ему, надо было, надеть форму немецкого офицера, кожаную фуражку и плеть в руки…, — говорил Леха.
— Ага, еще однолинзовые очки на цепочке в глаз и с сердитым видом говорить:
— Хорьоше рабоотаать, русский Ииван?
— …и еще смеяться так, фамильярно — ха-ха-ха!
Все иностранцы улыбались. Я не мог понять, чего это они улыбаются? Жизнь удалась, что ли?
Так вот, я решил, что здесь стоит проверить свои знания немецкого и английского языков. Английский был не плохой, но немецкий храмал. Иностранцев выдавала их физиономия. Какие-то они все слишком милые и улыбчивые, в отличие от нас. Мы же, суровые, в ожидании, что вот-вот нас где-то наебут. Но пока ненаебывали. Завод делился на три смены: утреннюю, дневную и ночную. Мне выпало первую рабочую неделю работать в ночь. Начальником смены у меня был Андрей Матик. Белорус, здоровый мужик, плечистый, ВДВ и все дела, но с пониманием относился к подчиненным. Смена которую мы меняли, возглавлял, некто, Богдан Костянников. По нему сразу видно, отставной офицер, всегда все выслушает, но никогда не юморил в отличии от нашего начальника. Взгляд орлинный, сказал, как отрезал, походка показывает солдатскую выправку. В общем, с этим мужиком, надо говорить членораздельно и бить точно в цель. Позже, я узнал, что он и правда отставной капитан.
Хожу я всю неделю и при рукопожатии тому или иному человеку, говорю:
— Guten tag (нем.)!
И доходит очередь до этого сурового Богдана Костянникова. Я ему протягиваю руку:
— Guten tag! — А он на меня так взглянул, как бы с высока, и говорит:
— Не умничай, тебе это не идет! — я не растерялся и ответил.
— Взаимно! — на что получил в ответ ужасающую гримасу удивления и внезапности. У него чуть очки не подпрыгнули с глаз.
Но эта история так себе, есть еще одна. Я устраивался с одним парнем одновременно на этот завод. В процессе трудоустройства мы сдружились, но потом я узнал его истинное «Я». Я тогда уже работал крановщиком и позабыл, что такое операторство. Работы в тот день навалило, просто пиздец. Тот парень(его звали Дима), тоже перешел из оператора на другую линию и был, что-то вроде лидером, самого себя, так как он там работал один.
Полдень. Работа кипит, у меня жопа в мыле, и я, как ужаленный меняю две линии штампов. Полностью увлечен своим делом. Тут мне по рации звонит этот Дима:
— Андрей, приедь, поставь катушку, — говорил он.
На что я отвечал, что не могу сейчас к нему приехать, так как занят своей работой. Сказав это я, продолжил смену штампов. Через минут десять вновь зазвенела моя рация. Дима:
— Андрей, срочно поставь мне катушку! Армин меня выебет…, — продолжал он, как бы умоляя меня.
— Блядь, я не могу! Занят! У меня две линии сменились! Доделаю здесь и прийду к тебе.
— Андрей, он меня точно выебет! — чуть ли не плача.
— Мне, похуй! — ответил я. И его слова перестали доноситься из радиостанции.
Я продолжил свою работу. Закончив дела, набрал по девятому каналу этого Диму.
— Дима, тебе еще катушка нужна? — на что я получил четкий и многозначащий ответ.
— Поздно, — вздыхая, говорил он в рацию, — выебали…
Я ничего не ответил, но если бы нажал на кнопку «вести разговор», то Дима бы услышал громкий и истерический смех.
Много еще всего интересного происходило и происходит на нашем заводе, но об этом расскажу позже.
В городе, единственным другом, с кем я на тот момент общался, был мой старый приятель — Антоха. Мы общались еще с тех времен, когда ходили в широких штанах, огромных футболках и в бейсболках с не менее широким козырьком, подражая, тем самым, чернокожим американцам. Но время шло и мы соответственно менялись тоже. Внешний вид, стили музыки и поведение изменились в корне, но вот привычки оставались те же. Мой нынешний друг и товарищ так же оставался жутким бабником, и его нельзя было встретить трезвым или же без баночки пива в руке. Но его внешний вид слегка меня настораживал: сережки в ушах с большими камушками, что на солнце переливались разными цветами радуги, так и остались без изменения и наша общая привычка стричься наголо. А вот все остальное — розовые макасины, футболочки в стразах, джинсики модные, сумочки и все в этом роде, короче модник, самый настоящий. Мы с ним частенько встречались, напивались у меня во дворике и ворошили прошлые набеги на девичьи сердца, я то не мог похвастаться таким количеством женщин, как он, но что имел, тем и рад был. Сидя на скамеечке, попивая пивко, мы делились новыми покоренными женщинами, но я пока не мог похвастаться большими трофеями. Он мне часто рассказывал про одну девушку, с которой познакомился в одном из приложений соц. сети, и уже давно с ней вел переписку.
— Она замужем, — рассказывал он мне, — но с мужем все плохо, есть ребёнок — сын, ему год и она собирается с мужем разводиться, они часто ссорятся, на что она мне жалуется каждый день.
— Отлично, — отвечал ему я , — действуй, молодые и разведенные мамочки — самый раз! Горячи, как угли в мангале!
— Да-да, — смеялся Антон, — я ее пока не видел, но на фото какая она…
— Хорошо, а у меня есть соседка, — продолжал я, — она постоянно выходит в коридор и что-то готовит вкусненькое стоя у плиты в своем голубеньком халатике в цветочек, что оставляет открытыми ее коленки и ножки, от чего так и хочется задрать ей халат и взглянуть на ее прелести, что, до сих пор, мне не доступны…
— Да, опрокинуть ее на стол и вставить по полной, — ликующим голосом говорил мой друг и поднимая вверх ладонь, а я свою давали друг-другу пятерку с громким хлопком.
— Надо действовать, — говорил я ему.
Прошло пару недель. Я был погружённый в работу, и тут раздался звонок, Антоха:
— ЗИГА! — кричал он мне в трубку (это был наш с ним прикол над общим другом Фролом)
— ЗИГА! — проговорил я.
— Ха-ха! Че делаешь?
— Работаю, что еще.
— Давай в пятницу встретимся, у меня есть, что тебе рассказать.
— Да, давай у меня тоже.
— Ну все, в пятницу вечером у тебя.
— Да, ЗИГА!
— ЗИГА! — и продолжительные гудки завершили наш короткий, но предвещающий много интересного, разговор.
Вновь пролетела неделя и наступила пятница. Мы договорились встретится часов в шесть вечера.
Не знаю почему мы так хорошо общались с Антоном, возможно, из-за того, что я много пил, так как совсем недавно пришел из армии и у меня был жесткий нехват вредных веществ в организме (НВВО), конечно же и не мало важное прошлое нас тоже связывало, но здесь другое. Как-то даже он стал меня называть таким громким словом, как «лучший друг»! Меня это даже пугало. Я никому не хочу быть лучшим другом да и во мне ничего дружеского нет. На это я ему ответил, что не стоит меня так громко называть и, что рано или поздно он разочаруется во мне, так что не надо кидаться такими громкими словами. На это он отреагировал спокойно и лишь запил все мои слова пивом сидя на скамейке в пятницу вечером, как мы и договаривались встретится.
— Я что хотел тебе рассказать то, — ликующе произнес Антон.
— Ну, не тяни, начинай, — допивая бутылочку пива сгорал я в ожидании эго истории.
— Та Арина, помнишь, про которую я тебе рассказывал, ну, что познакомился в одном из приложений?
— Ах, да! Та, что с ребенком, и с мужем проблемы.
— Ага! Мы с ней договорились встретиться завтра…
— Молодчик, как все быстро развивается.
— Да, надоело уже переписываться, да на телефоне висеть, пора переходить к серьезным действиям.
— Давай, расскажешь, как там все было.
— Обязательно.
— Слушай, мы как бабки на лавочке — сидим и телок обсуждаем, прям, сплетники какие-то.
— Это точно. Кстати, должен подъехать Фрол и привезти нам еще пивка, — говорил Антоха, открывая новую бутылочку.
— Отлично, — отвечал я.
На улице хорошая погода, солнце светит, птички поют, пятница и завтра никуда не надо.
Подъехал Фрол, но уже подпитый, где-то на работе праздновал окончание недели и у него тоже руки были не пустые. Две запечатанные и одна начатая бутылки с пивом украшали весь его внешний вид. Он был из тех парней, что ездят на футбол за своей любимой командой в любую точку мира. Но с драками, как у многих ребят такого сорта принято активно участвовать, он был на «ВЫ». Кеды «Лакост», красные шорты «Лондсдейл», тенниска «Барбэри», висячая через плечо поясная сумка «Генри Ллойд» и кепка того же логотипа, говорили о его принадлежности к такому роду молодых людей. Вот от него-то и пошло наше с Антохой громкое приветствие. С Фролом, кроме как о футболе больше и не о чем было разговаривать, что он нашел в нашем общении и как мы вели с ним беседы — это для меня такая же тайна, как и атомное оружие в Корее.
Мы поприветствовали друг-друга и он присел к нам. Я начинал свою историю, что приключилась со мной на этой неделе. Фрол что-то хотел сказать, но мы его успокоили открыв ему новую бутылочку холодненького пива и он замолк, как младенец, присосавшись к ней.
— Так вот, — продолжал я свой рассказ, — помнишь, я говорил тебе про соседку, что ходит по этажу в своем синем халате и не дает моему члену покоя.
— Да, помню, — отвечал Антоха и внимательно слушал меня, — так вот, в понедельник, придя после работы, я решил сходить в душ, но как всегда там было занято, и я стал дожидаться, когда же оттуда выйдут. Тут, с какими-то тазиками и ведрами, появилась она в своем синем халате и голенькими ножками и тоже хотела попасть в душ.
— Занято? — спросила она.
— Да, кто-то видно всю жизнь не мылся и засел там на долго, я уже минут двадцать жду.
— Хи, — улыбнулась она, — тогда я за тобой.
— Не вопрос, — она стояла рядом, и я давай ей какие-то дурацкие вопросы задавать. На что она с удовольствием отвечала. После короткого допроса я спросил, есть ли она в сети.
— Да есть, — и назвала свои данные, — постучишь, когда помоешься?
— Хорошо, — ответил я и она ушла к себе в комнату.
После душа я позвал ее, как и обещал, а сам уткнулся в ноутбук. Нашел ее и отправил заявку в друзья. Через тридцать минут она меня добавила и мы начали наше общение в переписке.
— Ну, а дальше-то что? — спрашивал меня Антоха. Я отпил пивка и продолжил.
Прошло некоторое время. Мы так же продолжали общаться в переписке, иногда встречаясь в коридоре. Потом я уехал на неделю в лес.
— Нахрена? — удивленно спрашивал Антоха.
— Да с теми реконструкторами, помнишь. Рим там и все дела.
— А-а! Точно, ты же у накс рыцарь.
— Иди ты, рыцарь. Римский легионер.
— Да, похуй! Давай рассказывай дальше.
Так вот, пробыв там неделю. Ни музыки, ни интернета, ни девок не было. Соответственно жесткая нехватка вредных веществ в организме просыпалась у меня. Приехав домой, я сразу же отправился в душ. Выходя из него, я повстречал Настю.
— Какая она была сексуальная, друг, это пиздец!
— Верю, — улыбался Антоха. Фрол хоть и сидел рядом, но был где-то далеко от нас. Он пил уже третью бутылку.
— Я ей предложил сходить куда-нибудь сегодня. Время было час дня. Солнышко светило ярко и все предвещало отличный день. Она согласилась.
— Давай через час. Пока я помоюсь, приведу себя в порядок и т.д., — говорила она, но мне было похую на ее внешний вид, я жадно хотел ее трахнуть.
— Хорошо, — отвечал я покорным голосом.
Сидим мы в кафешке, общаемся на разные темы, запивая приятное общение пивом и сигаретами. Так прошло полтора часа. Она уже слегка опьянела и стала открытой для меня со всех сторон. Тут я вспомнил, что где-то на улице Гастелло, есть сауна и решил предложить ей сходить туда:
— Скажи, — обращался я кней, — ты в бане, давно была?
— О-о, давно, — отвечала мне Настя.
— Не хочешь сходить? Тут есть одна, совсем рядом.
— С удовольствием, — ответила она, не раздумывая, — возможно за нее говорил выпитый алкоголь, но мне это было только на руку.
Мы расплатились с официантом. Я оставил положенные ему десять процентов на чай. И направились в сауну. По дороге я позвонил туда и договорился, чтобы место не занимали. Почти дойдя до места, она «стала включать заднюю»:
— Боже, что я делаю? — говорила она, — иду в сауну, я пьяна, ничего не соображаю.
— Ты же сейчас размышляешь, значит, разум еще с тобой, — успокаивал я ее, — ты можешь, в любое время, взять и отказаться. Я тебя пойму и сделаю так, как ты захочешь.
— Ты, хитрожопый мудила, — говорил мне Антоха. Фрол продолжал что-то бормотать про себя, а я продолжил рассказывать.
Мы пришли. Позвонили в кнопку домофона. Нам открыла женщина в годах.
— Вам на сколько? — спросила женщина.
— Часа на два, — отвечал я неуверенно, но точно предполагал, что и этого будет мало. Моя спутница стояла и молчала. Видно, что она слегка чего-то стыдилась.
— Тысяча четыреста рублей, — проговорила женщина. Я дал ей денег, и мы вошли в комнату расчитываемую на четырех, максимум на шестерых человек.
Женщина закрыла за нами дверь на замок. Мы стали раздеваться. Я смотрел на нее, как она снимает с себя одежду. Эти ноги, на которых были белые чулки, короткая джинсовая юбка, что открывала весь сексуальный вид, ее тело, золотистые волосы, развивавшиеся на ее голове, просто снесли мне башку. Я подошел к ней. Жестко обнял за талию и, буквально, впился в ее губы. Целуя ее, схватил за ее золотистые волосы одной рукой, второй уже блуждал в ее вагине, сдвинув пальцем, мешавшие мне, белые трусики. Она застонала. Подхватив ее на руки, отнес в комнату и бросил на кровать, как добытую в продолжительной охоте добычу, и, взгромоздившись над ней, вошел. Блядь, она визжала подо мной, как дикая кошка, извиваясь при этом и царапая мне зад. Я долго не мог кончить. Имел ее в разных позах и всегда, то сбавлял, то вновь превышал скорость движений. В итоге, я вновь впился пальцами рук в ее золотую копну волос на затылке, скрутил их в кулаке, приблизил свой член к ее рту и вошел в него, я имел ее орально и причем очень жестко, ей это нравилось. Спустив ей в рот, я откинулся на спину и получал удовольствие от хорошего оргазма. Передохнув минут десять и запив перерыв пивом, мы вновь вцепились в страстном танце наших тел. Дальше все сцены происходили по всему, за что мы уплатили тысячу четыреста рублей: стол возле дивана узнал каждый сантиметр наших тел, душевая, вновь кровать и снова стол. Наше время подходило к концу. Мы даже не успели оглянуться, как женщина постучала в дверь, предупредив нас о времени.
— Продлевать будете? — послышалось за дверью. Настя вскочила, заглянула в свою сумочку. Достала кошелек и расплатилась за еще один час.
— У нас есть еще час, — проговорила она и взяла мой член в рот. Я поднял ее выше. Закинул на кровать, и мы приняли позу шестьдесят девять.
— Бля, круто, — говорил Антоха, поднимая вверх правую ладонь, я поднял свою, и вновь послышался звонкий хлопок. Фрол уже окосел и стал заваливаться на бок. Антоха его поправлял периодически.
— Слушай, что потом было, — говорил я ему.
Час прошел незаметно, как будто одна выкуриная сигарета. Когда мы стали одеваться, она вскочила с кровати, включила свет, и стала шарить по углам потолка. Она, как-будто была одержима. Шарила повсюду, по люстре, за картиной, у телевизора, в душе.
— Что ты ищешь? Давай помогу? — спрашивал я.
— Камеру! Я ищу камеру! — продолжая шарить по комнате, говорила она.
— Ты чего? — смотрел я на нее, как на ненормальную.
— Они снимают таких, как мы, а потом скидывают это видео в интернет.
— Да и хуй с ними. Пусть дрочат. Нам нечего стыдиться.
— Ты придурок. — …сказала девушка делавшая мне минет! — Козел!
— Взаимно… , — рассмеялся я.
Не найдя ничего она успокоилась. Мы оделись и вышли. Придя на наш этаж, я проводил ее до комнаты. Она предложила сходить, как-нибудь в кино вместе. Я согласился, и мы разошлись по комнатам.
— Красаучеггг! — произнес Антоха и мы вновь дали друг другу пятерку.
— Месяц спустя, она переехала в другой район. Больше мы не пересикались…
Да, ты охуенно провел выходные. А у меня все только намечается. Тут вскочил пьяный, в говно, Фрол и стал что-то кричать. Он кричал так истошно, и в его лице виднелась душевная боль:
— ЗИГА-ЗАГА! ЗИГА-ЗАГА! ОЙ-ОЙ-ОЙ! — кричал он.
— Началось, — сказал Антоха, — сейчас будет петь песни.
— Слушай. Он же за москвичей болеет? — спросил я.
— Ага! — ответил Антон.
Я огляделся вокруг. Напротив скамейки, где мы сидели, стоял многоэтажный дом. На втором этаже, по всему в комнате, так как кухонное окно очень отличалось от всех (там виднелся холодильник и раковина), на окне, висел шарф футбольной команды противника, команды за которую болел наш вопивший друг. Заметив это, я указал пальцем на окно, где висел этот шарф, и позвал Фрола. Тот, заметив несправедливость, вскипел на месте, и можно было заметить, как его бросало дрожь:
— УБЕЙ ВРАГА! — яростно кричал Фрол, видя, как на окне величественно и безнаказанно распростерся шарф недруга.
— ВПЕЕ-Е-Е-Е-РЕД, МОСКВА!!! — вскакивая со своего места, но спотыкаясь и падая, продолжал вопить воинственный Фрол.
Вскочив на ноги. Он огляделся. Движения его были очень заторможены выпитым алкоголем. Фрол шел, махал руками в разные стороны, вопил про смерть и убийство всех врагов, направляясь к вражескому окну. Остановившись у неприятельского шарфа, безобидно висевшего на окне, наш бравый фанат принялся петь истерические песни, вставляя в припев слова: «УБИТЬ ВРАГА» и «ВЫХОДИ НА СМЕРТНЫЙ БОЙ». Мы сидели и истерично смеялись над его действиями. Тот же, стоял под окно и сорвав с себя тенниску, оголив свое бренное тельце и раскинув руки в разные стороны, как буд-то обращался к богу, стал вызывать владельца шарфа на сметрный бой.
— ВЫХОДИ НА СМЕРТНЫЙ БОЙ!!! — кричал он свои обращения, к шарфу или к его обладателю, на весь двор.
Проходившие мимо люди обходили его стороной. Некоторые боялись, а некоторые провожали бедолагу улыбками. Мы же, знали, что если выйдет хозяин этого шарфа, то нашему опьяневшему другу непоздоровится.
— Слушай, а давай ему скажем, что тут неподалеку есть целый магазин с символикой его врагов, — предложил я Антохе.
— Тогда, боюсь, что эту ночь он проведет в полиции.
На этом наш герой не остановился. Он схватил большой камень, еле держа его в руках, попытался бросить его в окно. Но ничего не вышло, камень попал в водосточную трубу. Тут мы поняли, что это уже не шутки. Подойдя к Фролу и побив его по щекам, стали обьяснять, что он делает. Тот успокоился и оделся.
— Короче, мы поехали, — говорил Антоха. Фрол временно жил у него дома.
— Хорошо, аккуратней там, в метро, — сказал я им на дорогу.
— До созвона, — забрав сумку Фрола, проговорил Антон и они уехали.
Я вернулся домой и уснул. Завтра вновь на работу…

(продолжение следует)

Принято. Оценка эксперта: 20 баллов.