В эпиграф Леонида Ильича,
герою в сердце — пламень коммунизма.,
ну а глаза пусть смотрят с укоризной
на тунеядца, пьяницу,рвача.

А в руки молот, в ноги — постамент.
И вот стоит у нужного подъезда,
чтоб доложить к очередному съезду:
план выполнен на сто один процент.

Увы: сюжет давно уже не нов,
на Лиговке. у входа в зал концертный
в салютах предсказаний и концепций
Стоит такой…С друзьями. Без штанов.

Если у вас есть слабости, не нужно их стесняться. Когда черному придаешь не много блеска, он продаётся не хуже остальных.

Вот вы сидите с кружкой.
Кто-то — без.
А кто-то с кружкой и еще с подружкой.
Меня ж толкнул какой-то мелкий бес
насочинять про эту вашу кружку.

У вас, наверно, в кружке, молоко,
а может чай, а может сок томатный.
Смотрю на вас — и дышится легко,
да и воспоминанья так приятны.

Милей мне ваша кружка многих дам.
Вот вспомню: тридцать лет назад примерно
в такую кружку наливал агдам,
двумя годами раньше — красный вермут.

Бывали там и водка и кагор,
а как то раз, в подпитии стервецком —
все вспоминаю я себе в укор —
я кружку грубо осквернил «стрелецкой».

Она простила мне, не как жена.
Вот пред глазами поместившись близко,
сказала: «Я прощаю. Ладно, на,
глотни с меня разок заморской виски».

Смотрю на вас … и слез в глазах полно.
Вот ваша кружка, видно, без изъяна.
А я свою в лихую злую ночь
разбил, не удержав, случайно, спьяну.

Да лучше б я не удержал жену.
Да лучше сам бы навернулся с лавки.
Ведь уронил я кружку не одну,
в ней оставалось грамм до ста синявки.

Честь отдать — нехитро дело,
честь сберечь — вот это сложно.
Но сойдемся — тело к телу:
все возможное — возможно

Все ненужное — ненужно.
К черту лифчики и майки.
Пусть уходит муж недужный —
принимай меня, хозяйка.

Я люблю тебя сегодня,
и быть может,целый вечер.
Пусть луна нам станет сводней,
ничего, что мир не вечен.

Ничего, что мир развратен,
но в крови огонь бушует.
Наши чувства не объять им,
тем, кто нам мораль диктует.

Бросил пить — какой уж праздник.
Только красным календарь
и зовет тебя и дразнит,
замаравши весь январь.

Что ж, назло такому миру,
в праздник бросив все дела,
дружно чокнемся кефиром —
лучше прямо из горла.

Чтоб не мыть посуду следом.
И, довольные сполна,
позлословим над соседом,
что болеет с бадуна.

Я повис на елке
бесполезным грузом,
и ее иголки
мне щекочут пузо.

Ну снимай же с веток,
где же ты, родная..
Потерялась где то
вся любовь земная

Та меня шутихой,
в ком души не чаю,,
Расстреляет лихо
новый год встречая.

Улечу стеная,
гордый и свободный
в без конца и края
сумрак новогодний.

Есть унижения, оставляющие человека довольным. Одно из них, звучит так — покупатель всегда прав.

На серой шинели поля
не скажу, что похоже на хлястик.
но явно что-то коричневое,
упавшее наискосок.
Жмет гармонист бемоли,
и неуемный пластик
стекает со шлема солдата
от пули, летящей в висок.

Бешеная картина
и санитары в пене.
молча влекут носилки
по полосе нейтраль.
только вот гуталина
не выпускают ныне
Так что берцы приходится
чистить De Soin Medaille

Что же теперь беспокоиться?
Карты еще не сданы.
Злобно ощерилось небо
на мерзкую кутерьму.
И прилетит из вечности
мощный заряд бердана.
Знать еще только мне бы —
он прилетит кому

Для того чтобы говорить обо всём о чем думаешь — ты должен находиться в обществе с такими же дурными людьми как и ты.

Погляди-ка, друг мой Вася,
как весь мир кругом прекрасен.
Горизонт как будто ясен,
и лужайка зелена.

А на солнечной поляне
дружно скачут обезьяны.
Ведь сегодня без изъяна
настоящая весна.

Обезьны очень ловки.
А у нас без тренировки
догонять их нет сноровки —
тут же нам придет конец

Нам не быть как обезьянки.
Не беда — возьмем по банке
и раздавим на полянке
под соленый огурец.

Слово «поцелуй», как слово «мед»,
Сколь ни говори — не подсластит.
А скорей совсем наоборот.
Ничего, родная, не грусти.

Я вернусь. Под звук хрустальных струй
солнца к нам опустится тепло.
Мы не скажем слова поцелуй,
лучше поцелуемся без слов.

А пока закрой-ка словари.
Вышло ждать — так знать тому и быть.
Только слово «мед» не говори,
чтобы вдруг оскому не набить.

Ваше бедро
словно ведро,
а кипятильник я сам.
Только…опять не попало в рот,
лишь потекло по усам —

губы в туман ускользнули вдруг,
хоть все к поцелую шло.
И вот уже вас, ни подруг…
в общем, не повезло

Порой своей удаче порой тоскуешь так же, как и по погибшим близким.

Я лежал только что
На примятом диване.
Перестрелка ментов
Из экрана в квартиру рвалась.
Я лежал и лежал
Когда ты выходила из ванной,
Но меня больше нет.
Вот такие представьте дела.

Ах, прощай, мой диван
И прощай телевизора чары.
Я уж больше не ваш
И не жду больше Судного дня.
Ведь халатик напялив,
Как кто-то кого-то к Анчару,
В магазин за картошкой
Ты взглядом прогнала меня.

Так повелось: не успеешь встать –
а уж постарел минут на пять.

Бодренько рысью с утра в туалет.
Только вот пары минут уже нет.

Завтрак и кофе, погладил носки:
Двадцать минут. Я умру от тоски.

Что же, часы мне в сундук запереть,
чтоб не стареть,
не стареть,
не старе-е-еть!!!