Тебе…

Я могла бы тебе рассказать обо всём,
Что заботит меня и тревожит,
Знаю, слушал бы, стоя в проёме дверном,
И еще был бы день нами про’жит…

Я уткнулась лицом бы в родное плечо,
Зная: как-то вот так бы утешил:
“Ну обидели, — плюнь, все мы в чём-то при чём,
Был ли — не’ был ли, жил или не’ жил…”

Я могла бы… уткнулась бы… что-то ещё…
Я бы всё отдала лишь за это,
Только где ты, и где то, родное, плечо —
Лучик животворящего света?

Ты любил меня, знаю, — такую, как есть,
С закидонами, с придурью, с ленью,
Выводила порой… Ты мог рядом присесть —
Всё решить, как по щуки веленью..

На разгадку и не был особым запрет, —
Ждал, когда я пойму, что не новью
Был, а там и разгадан житейский секрет:
Ты меня одарил сверхлюбовью!

Так бывает в романах, а может в кино,
Повезло (если слушаешь сердце)
Быть в обьятьях, что редко кому суждено,
Но не всем — до конца отогреться…

Что ж, пора и признаться… Могла б, не могла…
(Пусть не режет так остро, но боль же!),
В тайне той, что сожгла мою душу до тла:

Я могла б… Только нет тебя больше…

Таинство сада.


Я в таинстве подозреваю сад.
Но — зреют астры, пишут письма листья.
И, знаешь ли, вино не так игристо!
И позабыл в аллее самокат,
Тот, рыжий ангел. В осень нам пора.
И стынет кофе. И пробел – истертый
На клавише. А я из той когорты,
Что любят тихо, «завтра» и» вчера!
________
@ Фото автор И. Утицких.

Маяковскому … на стихи «Флейта позвоночник»

Флейта позвоночника —
Глас души, терзаемой
судорогой ревности,
подле
двери спаленой…

Грань, черты безумия
попрана, низложена.
Он поёт отчаянно,
любит…
Разве можно так?!

Вёрсты улиц сыпались
под шагами — взмахами
Вызрела любовь,
соцветьем —
Палачом, да плахою…

Полон крик отчаянья, но
восторгом полон я,
Жизни паче — чаянья
жизнью, жизнь наполнена

Точка — пуля грезится,
решено заранее …
Строки раскалённые,
полыхают пламенем

Осенённо одеяло,
издымилось серою
Молит рифмой атеист
Того…
В кого не веровал

Пред любовью,
меркнет лжа,
женская искуссная…
Не престану поражаться —
Как ты, её чувствовал?!

Вёрсты улиц
стоптаны …
Время-цепью
бренною …
Лишь шумит призывно,
глас твой —
Разливаясь Сеною …

© Copyright: Сергей Хорт, 2021
Свидетельство о публикации №121053100081

Подучила…

(чисто поржать)

Повстречались две школьных подружки
По прошествии лет, так, пяток
И за рюмочкой или за кружкой
Ну делиться скорей, как да что?

— Ну, даешь, мать! Гляжу, приодета… —
Говорит та, что в шмотках хужей, —
Есть ли дети, а если бездетна,
Чья вина в том — твоя иль мужей?..

Глянь-ко, кожаный плащ и сапожки,
Джинсы фирмы крутой — «траппера»,
Пашешь где-то не мелкою сошкой
Иль в заводе с утра до утра?

Отвечает: «Да нет, не спешу я
Ни за мужа, ни в мам или нянь,
А как жить хорошо, подскажу я
И тебе… В общем, слушай меня…

Для начала повесь над кроватью
Незаметную кнопку-звонок.
Прикупи сексуальнее платья
И чулочки, и к ним поясок.

Наведи марафетик шикарный,
Выбирай караоке иль бар,
Сядь за столик какой-нибудь крайний
Ну и жди, пока клюнет «товар».

Не какой-то там, чтобы хороший,
Если нужно, сама пригласи
Танцевать… Это чувствуешь кожей,
Где на майбах, а где — на такси.

Оплетаешь его, как сетями,
Словом, как бы на ночку сними.
Ну а дома на самом пиканте
Ты на кнопочку вдруг и нажми.

Дальше так развивается драма:
— Кто там?
— Муж!.. Хоть не должен бы быть…
И сигает с балкона гость прямо,
Всё, что снял, успевая забыть!»

— Ух! Ни в жисть не додуматься, Катя,
Мне б до этого — сказка же прям!
Вот и первый этаж очень кстати
У меня, — чтобы, значит, без травм!

… Пролетело ещё лет с десяток,
Вновь подругам кто встречу предрёк.
Вид у той, что цвела, так же гладок,
У подруги же, ёк-конорёк,

Седина из-под шапки нелепой,
Прикрывая, видать, и не то,
Вся помята, как скульптора слепок,
И в таком же, измятом, пальто.

— Как дела?.. Вижу — некуда хуже:
Не пришлась, чё ль, путёвочка в жизнь?
— Да пришлась, в том и дело, Катюша,
Расскажу… Только ты уж держись.

Всё проделала так, как велела, —
Приоделась, сняла мужика,
Привела к себе в дом… Как до дела,
Так к звонку потянулась рука.

— Кто там? — резко вскочил он. — А как же..?  —
И упал, так и недоорав. —
Паралич приключился с ним там же,
На запчасти почти разобрав.

Наплевать, что живу с инвалидом, —
Девять лет и кормлю, и пою:
Как голодный, — не кажет и виду,
А поест, так заводит свою

Песнь, что лучше б убил меня сразу,
Да с концом, леденящим, как душ:
— Сядь поближе, Валюха, зараза,
И скажи-ка мне… Где же твой муж?..

«Нильская змея»

Из грязи нильской выросла змея
Почти Лилит, почти что Клеопатра
Тебе в любви признались. Но не я…
Я отстранен в несбыточное завтра.
Из солоных и горьких нильских вод,
Родивших зерна и чуть пряный лотос

Луна, слегка зеленая, взойдет
И ты шепнешь мне: «Вот была охота
Писать стихи, инжиром пачкать день
Дробить на ноты пару слов прохладных
Сандалии, пожалуйста, надень…
Песок расплавлен зноем беспощадным!»

«Если ангел здесь жил»…. Балладное.

Но, если ангел здесь когда то жил,
То он эдем, как прежний дом, покинул…
Да, он персты молитвенно сложил,
Слегка крючок калитки отодвинул
И вышел прочь. Я зря его ищу!
Он на скамейке, в гуще листьев сонных,
Чуть прислонился к лету, как к плащу.
И стал невидим в небе раскаленном.

«Ангел с глазами янтарного цвета»…

Он учил, как погоду судьбу принимать,
Этот ангел, с глазами янтарного цвета…
Как фонарь петербургский – белесое лето,
Где не надо лучей световых зажигать!
Он учил, как подарок, тебя принимать,
И бояться небрежности слов и касаний,
Опечатывать нежность, а шелк расставаний
На прохладную встречу с улыбкой менять.
Он учил на свирели играть и шутить.
И в гербариях вечер латынью окутать.
Он учил не казаться, тихонечко быть.
И его не могу я с мечтой перепутать.


Фотоколлекция Л. Астриковой.

«Тайна улыбки». Этюдное.

Ангел, в чем тайна твоей улыбки?
Я спросил у Создателя, он ответил
«Это — будто бы нота усталой скрипки
Или тень от строфы в старинном сонете…
Да черешневый вкус переспевшего лета,
Что молчит о дождях, и просит о ветре
А какого еще ты жаждал ответа?» —
И измял в кулаке свой картуз из фетра…

«Окажется = жизнь»…

Будет похоже на смерть, а окажется – жизнь.
Милый мой ангел, поверь, только так и бывает:
Птица по верху, до радуги белой летает…
Руку свою на плечо мне опять положи.
Будет похоже на сон, а окажется — бред.
Проще, окажется — явь, как жара или ветер.
Губы твои в остывающем, солнечном лете
День, будто смятый, в отчаяньи, блок сигарет…
@Лана Макаренко. Фото автора.

Ангел с Серебряной улицы.

… А он на Серебряной улице жил,
Растерянный ангел, дружил с облаками.
Из старой мозаики кошку сложил,
Пушистую кошку. С котятами. Сами
Из миски лакали они молоко,
Ловили в цветке стрекозу и пылинки.
Я их рисовал на планшете, тайком,
Но все получались не котики – свинки!
Да, он на Серебряной улице жил,
Изысканный ангел. Поил меня чаем …
И, верно, я ангела сильно любил,
Ведь я по нему бесконечно скучаю…

Нежность нотой «ре»…

Да, ангел, письма…. Тчк. И мне вина налей
Нет, я не пьян… Ну так, слегка. Ведь не пьянит елей.
Да, ангел, пару запятых я, кажется, забыл.
И ять, и ер, и присных сих, и алконост вопил.
И сизый ворон верещал, а, может быть, и змей
Нет, правду я тебе сказал… На маяке огней
Конечно, не было. Конверт. На нем сургуч застыл
Налей вина, читай канон. Люблю, любя. Любил…
И в падежах опять – бардак. Отточие. Тире.
На небесах не знают врак. Там нежность – нотой Ре.

Муравьиный бог…

Пить чай зеленый на полу.
Вот ангел, страстное мечтанье.
И старый плед искать в углу,
на том диване, где вязанье
Твое осталось. Яблок пять тому
Иль пять, наверное, столетий.
Я все чиню свою суму
Чтобы остаться на рассвете
С тобой, к тебе приплыть во сне,
К коленям с нежностью прижаться.
И рассказать о райском дне…
И никогда не расставаться.

То с ликом девочки…

То с ликом девочки, то в образе старушки,
Смеешься, ангел, ринешься в каприз,
И ластишься, и нежные веснушки
Бегут к плечу, и, вдоль лопаток — вниз.
То с ликом девочки, то в образе сирены,
Картавишь, ангел, наизусть стихи
Окрашиваешь день обыкновенный
Нежнейшей яркостью прелестной чепухи!
То с ликом нищенки, то в образе мадонны,
Перебираешь четки и молчишь….
И май, тебе покорный, полусонный,
Играет солнцем на запястьях крыш…

Вдруг не успею?..



Когда жизнь уступает место тлену,
Не всё ль равно, на шпагах иль мечах
Шёл нынче бой пробивших лбами стену, —
Им смысла нет жалеть о кирпичах.

Когда открыт сезон большой охоты,
Счёт не ведётся детям, матерям —
В окладе все — таков итог работы,
Подчинены которой егеря.

Им наплевать, что, зная всё о ловле,
Сведут приговорённых на убой —
У них давно и в жилы-то воловьи
Сплелись волокна душ между собой.

Им дал команду беспристрастный кормчий,
Что научили не иначе жить, —
Они в азарте плюнут богу в очи,
Стремясь за мзду и плюшки услужить.

Хоть шансов мало выйти из оклада
У стаи, отработавшей свой срок, —
Она перемахнёт флажки, где надо,
И преподаст ещё один урок…

Толерантным соседям

Уверен я —
Вам и не стоит…
Стать может
фатально — опасным
В сердцах наших,
рушить устои
Что выглядят
в свете — не красно

Окно за которым
Европа в потёках
от колы и фанты
В потугах
любви однополой
Подсунув двойные
стандарты

Бравирует сытым
комфортом
Свободой кичится
немножко
Утрируя
прелести жизни
Рисует нам —
Рай за окошком

А мы — запрягаем
неспешно, у нас
всё по прежнему
други
Всё так же —
‘дорога на красный’
Мужчины у нас —
женщин любят

Парадом гордимся.
Победой ….
Где статус,
сменили фашистам
У вас же
победно шагают,
сменившие пол
секс — менишинства…

Поэтому,
общим аршином
не мерить нам
пяди земные
Не вам..,
толерантным
соседям —
Учить нас как жить
Мы другие …

© Copyright: Сергей Хорт, 2020
Свидетельство о публикации №120110507023