Во фигня — Семён грузно просел на унитаз – Надо табанить… продыху себе дать…разобраться. По крайности от поездки на дачу к тёще отмахаться точно.
— Вер, у меня с желудком что-то и знобит – по-детски занудил Груздев. – Съезди к Вере Павловне без меня, а… Китя… А я и кофе сготовлю… Верку Груздев побаивался.
Оба сидели за столом молча, трепыхаясь ложечками в фарфоровых чашках. Первым не выдержал Груздев – Вер, ну правда знобит и живот вот…
— Груздев, ну ты и сука, — Верка зло отодвинула чашку. Значит и не е..шь и на дачу не едешь? — Кофейная гуща выплеснулась и теперь медленно текла к Груздеву по стеклянной икеевской столешнице.– Тебя же Светка на даче ждёт. Твоя дочь кстати. Сука дратххар, сидящая под столом, скосила глаза к носу и, усердно чавкая, пыталась слизать сладкую гущу через прозрачный стол. — А сумки кто до электрички поволочёт. Пушкин? – Верка суматошно теперь моталась по квартире собирая сумки. Вызвала такси, выудила у Груздева из портмоне банковскую карту.
– …Хоть от козла молока – донеслось из прихожей. – А собака?… – в безнадёжную пустоту крикнул Груздев. – Довезёшь, если охота… — донеслось с лестничной площадки. – Папуля… Зло клацнула разбитым французским замком входная дверь.
Груздев закурил и теперь внимательно рассматривал, как коварное пятно зло принимает очертания известного органа. – А может и отрастёт… до понедельника… Время есть, всяко бывает… Схожу вот в Пантелеймоновскую, свечку поставлю. За здравие. – Груздев сел на подоконник, выпустил в задорный тугой утренний воздух голубую струйку дыма и, теперь обшаривал беспокойным глазом двор колодец: — «Пусто. Рано ещё. И чего её в такую-то рань на дачу понесло…»
В окне на третьем, неловко прикрывая рукой натруженное место, к окну подошёл тип и, задумчиво глядя куда-то поверх крыш, захлёбываясь, наспех, докуривал жадными глотками сигаретку. – «Торопиться, гад, — не зло подумал Груздев – «силы собирает…» — Тип заметил Груздева, выщелкнул окурок в форточку и с силой задвинул шторы… Груздев заскулил: казалось десятки плотно задвинутых штор за окнами флигелька враз вразнобой заколыхались в такт любовным фрикциям обитателей двора колодца.
Груздев нервно, по-быстрому докурил, оделся и вышел в прозрачное звонкое не истоптанное утро.

(продолжение следует)