Сказал поэт со странною фамилией,
Заткнись и знай, я – пёс породы РОжИбил»,
Хоть, сам, дурак, с привычкою кобылией,-
Лягался, но заткнуться должен был.

Не знал, поэт, основ правописания,
И русских слов,- прекрасного обличия.
Свои стихи, с бредовой стихоманией,
Он выдавал всем с манией величия.

И говорил со мною так презрительно,
Что он – с широким лбом, я – узколобая!
Ведь, для него, поэта, уморительно,
Как я пишу о Родине, с тревогою.

Всё о природе, всё, любуясь гадами,
Иль о работе, о своей, где всё привычное!
А надо бы, по Родине – снарядами,
Чтоб задымилась строчка поэтичная.

И фразой поучал, давно заученной:
«Будь паинькой, не суйся ангажировать».
Не знал, поэт, что солнце вместе с тучами,-
Не заслонить собой, не зазомбировать.

И чьей – то шкурой прикрываясь серою,
Словами сеть себе связал он прочную,
И в рожебила вдруг, под стратосферою,
Сам превратился как-то, между прочим, он.

Рычал и тявкал рожебил отчаянно,
На клыковилы , чтобы душу выудить.
Слова мои вдруг стали, в камень каменны,-
У русских так бывает, если вынудят.
Долготерпимы к рожебилам русские.
Не любим обижать мы, а, ведь, надо бы
На место ставить их и в рамки узкие,
Засовывать, чтобы на нас не падали
Слова их, клыковильные оладушки,
Летящие нам в рот и на головушки.
Мы – русские, с тобой Россия-матушка,
Поём мы о тебе, твои соловушки.

Принято. Оценка эксперта: 18 баллов