Лжец великолепный выдумшик, но совершенно бездарный рассказчик.

Меня не взять на абордаж,
не поняла, дурында?
И не входи привычно в раж,
не то получишь в рынду.

Поди вон парус постирай.
И больше мне ни слова.
И якоря поубирай.
А то получишь снова.

Ты стоишь на берегу:
брызги из стакана.
Выпью, ежель добегу —
стану истуканом.

Рот открою истово:
ну, еще налей-ка.
Получилась из того
дева водолейка.

Замер в вечности фонтан,
только мне веселье
Вечно бодр и вечно пьян —
даже без похмелья

Угости меня ядреной капусткою,
самогончику плесни кружку полную
Чтобы стало настроение хрусткое:
как по первому ледку, да до полыньи.

Ну, хлебнем скорей. Даст Бог — не в последочки.
И пусть тут же снова кружки наполнятся.
Полголовки чеснока на заедочки —
поцелуи нам надолго запомнятся.

И вызванивать такси вовсе незачем
от тебя на лифте мне восемь этажей.
Разве я перед тобою хил и немощен?
Ну полней на посошок наливай уже.

С подругой пьем разлучное вино.
Она с луной уже рогами в тину.
Луну такую не видал давно
Ну а с подругой — частая картина .

Спишь в гамаке из звезд?
Будешь моей женою.
А я сэкономлю на мебели,
и Лексус себе куплю.

Маслом напишешь путь
к яичнице за стеною,
той что на тлеющих звездах
готовишь, пока я сплю.

Хоть ты ужин свой отдаешь врагу,
а семь раз отмерив — один ножом,
так поди, попытай в чаще Бабу Ягу —
и кому ж ты друг, сегодня нужон.

Спой ты с Филей вдвох, как Распутина,
иль майдан охмури на сто тысяч харь.
Все равно стихи позапутаны,
не возьмет их в толк ни один знахарь…

Я быть может, бродяга и мот,
но поверь — далеко не пижон.
Вот, дополнив тобой натюрморт,
достаю я тарелку с ножом.

И теперь не гаси в доме свет.
И не прячься уже в туалет.
Отыщу тебя, славный обед.
Лишь мгновенье — тебя больше нет.

Пускай весна снаружи, на,
зато тоска внутри, на.
Обманывает нас весна,
как маркета витрина.

В торговом зале пусто,на.
Ни хлеба ни бухла, на.
Но сквозь витрину не видна
Разруха дел и планов.

Я мудростью этой проникся.
И стало теперь веселей.
В «Магните» бананы , а в ‘»Дикси»
Кокосы по сорок рублей.

И в городе нашем, хотя бы,
А это совсем не Москва,
В ‘Ашане» пираньи и крабы,
В «Пятерочке» — глянь — гуава.

а может гуава, но все же
В раю здесь жизнь, а не в аду.
А вот за границей негоже,
«Агдама» я там не найду.

Ну как тут не упасть мне духом,
ведь все известно наперед.
Любовь, нацелившись мне в ухо,
касторку для затравки жрет.

А у соседа тихо вроде.
И не шумит и не гремит.
Его любовь по струнке ходит,
и кушает лоперамид.

Я утверждаю: это враки,
что раки с водкой хороши.
Ведь так и просят пива раки,
а водка требует души.

Уж лучше без закуски будем
мы пить ее. Хотя постой!
На три поллитры раздобудем
ириску «ключик золотой»

Ах, этот милый сердцу ключик
уничтожать ты не спеши.
Ведь с нами поделился внучек
от всей пацанческой души.

Все и так умны

Жизнь интереснее придуманных историй,
В ней всё живое, от разлуки до любви.
Кто не умеет, отношения не строит,
Того, кто верен, сам Господь благословит.
Теряют время те, кто цель свою не выбрал,
И поиск тянется на долгие года.
Сейчас реальность заменяют часто игры,
Кто в них остался, слишком много прогадал.

Жизнь заразительней любых бульварных книжек,
Ей увлекаться всем полезно для души.
И отношения намного станут ближе
У тех, кто действовать открыто не спешит.
А, впрочем, всё это нелепые советы,
Ведь все и так умны с утра не по годам.
Судить о жизни запрещается поэтам,
Их мир искусственен, и это навсегда…

Андрей Макаров

Сияет скан. В моей руке стакан.
Нон кьянти ди Тоскан внутри стакана.
Лишь водка, производством Абакан.
И с ней ни в Канны ни в Аид не кану,
но дрянь — стекло,
а я изрядно пьян

Бог создал человека по образу и подобию своему, так почему же никто не говорит о том, что искать и исправлять в нём ошибки, тоже Богохульство.