Сам себе наливаю бокал.
Сам с собой затеваю беседу.
Завтра сам от себя я уеду.
За билетом иду на вокзал.
И кассиршу, всем сердцем скорбя,
расставания дрожь предвкушая
попрошу, хоть куда — и не знаю,
дать в купе мне билет — от себя.
От себя попрошу я билет
хоть куда. Только лучше подальше.
Чтобы больше не чувствовать фальши
в одиночестве прожитых лет.
И кассирша — родная душа —
просьбе в общем то не удивится.
Головою качнет, согласится,
и билет оторвет не спеша.
А в купе соберется народ:
две девчонки, студент и гитара.
И как будто совсем я не старый,
будто время все наоборот.
Но известно любому юнцу:
годы мчатся все мимо и мимо
Все кончается неумолимо.
И дорога подходит к концу.
Вот опять захолустный вокзал.
Чуть дыша затаюсь я в вагоне,
За окном — это я на перроне.
От себя я напрасно бежал.
Есть в этом тексте что-то горько знакомое — попытка сбежать от себя, чтобы начать сначала. Но чем дальше уезжаешь, тем отчётливее понимаешь: от себя не убежишь. Поэтический приём с билетом «от себя» сразу цепляет — в этом есть ирония и правда одновременно. Строки звучат просто и честно, вызывая отклик именно из-за этой безыскусной интонации. Сильный финал подчёркивает мысль: куда бы ни поехал, свою боль в себе всё равно привезёшь.
Я как бы целил выше: Свою скучность, свое занудство и прочее, что, собственно, к одиночеству и приводит. (Разумеется, мой ЛГ меня никак не копирует, в стихотворчестве это аксиома) Но уж что получилось, то получилось.