… Не мыслится, не пишется, ребята, —
Который день и месяц ни строки…
Кто знал, что жизнь настолько к нам зубата,
Что обнажит не зубы, а клыки?

Что вновь узнаем слово «похоронка»
И слово «канонада», и «обстрел»?
А херувимы, вместо жаворОнка,
Споют поу’тру тем, кто к ним поспел…

Вот говорят, что жизнь нам всем даётся
Однажды… Что другой нам не узнать.
Так почему так рано Смерть смеётся,
Гнилым оскалом растревожив мать,

Молящуюся, стоя пред иконой,
Чтоб сберегла, как может лишь она,
От ямы безымянной и бездонной,
Каких немало выроет война.

А на иконе Дева мироточит
И руки, вместе с матерью, воздев,
Лелеет мысль о шансе многоточий
И гонит точку… Ту, одну, везде…

О, люди, что же вам опять неймётся?
Зачем опять орала на мечи?
Вы думаете, вами бог займётся?
А вами — чёрт с ухватом, у печи!..