Без раздумий
отбросим, страхи…
Воли горсть,
начиналась с
крохи…
Зарычит треском
ткань, рубахи
Что по русски,
рванём на вдохе

Да…

На выдохе
будет проще и
возможно
куда эффектней но,
мы лёгких путей,
не ищем
Нам помехи,
сродни потехам

Кто то в голод
нас заставляет
Поделиться
куском последним
Кто внутри,
нас порой толкает?
В «кущи рая»
на край передний

Повелось у нас
жить на грани
От сумы до,
безумной суммы
Мы прощаем но,
ищем крайних
В пылу можем,
казнить бездумно…

Любим жарко —
неистов пламень
Верим страстно
до, лбов побитых
Мы цари себе,
вечно сами,
недовольные
царской свитой

© Copyright: Сергей Хорт, 2020
Свидетельство о публикации №120110109915

Хмурёныш проснулся утром —
дождь тарабанит в окно.
Хочется под одеялку
спрятать свой хмурый лоб.
Хмурые щёчки тоже
хочется спрятать, но
они не помещаются
под одеялкой давно.
Зато в них помещается
целый торт, например.
Можно даже без чая
и желательно в одиночку,
а ещё лучше ночью, —
под той же одеялкой, под которой
надёжно спрятана совесть
и мечты о стройной фигуре.
А за окном весенняя морось
Оплакивает мои толстые ляшки.
И пусть я хмурняшка бесспорно,
Но всё-таки, всё-таки …Няшка!

Город опять тонет во мгле
тяжелой, холодной, немноголюдной.
Ты, одиночеством заболев,
больше меня не любишь.

Только однажды от мрака устав,
сердце проснуться захочет, —
и кончится вечная мерзлота,
цепь разорвав одиночеств.

Иллюзий всё меньше с каждым кольцом на берёзе,
стоящей у дома в посёлке, где ты был давно, —
настолько давно, что ты стал бесконечно серьёзным,
смотрящим недвижно в захлопнутое окно
своей чисто прибранной, светлой, просторной квартиры,
где нет места детским, наивным и смелым мечтам.
И зреет зудящий, набухший обидами чирей,
что ты оказался не там.

Утихнут вчерашние битвы ,
Отмашку дадут войска’м…
Но звук поминальной молитвы,
Набатом стучит по вискам.

О тех , кто остались на поле ,
Кто к Б-гу ушёл молодым ,
Кто знал — невозможно без воли,
И взмыл к небесам голубым.

Расставит кресты, словно вехи,
Злой рок на проклятье времён,
Стрелою пробиты доспехи ,
И сломаны древки знамён…

Земля захлебнулась от боли,
Затихла, проснуться боясь…
И тёмное небо, в чернь смоли,
Рыдало, дождями молясь .

Утихнут вчерашние битвы ,
Отмашку дадут войска’м…
Но звук поминальной молитвы,
Набатом стучит по вискам.

Ах эти вечерние встречи,
На кухне, за круглым столом,
Стаканы, оплывшие свечи,
И восемь бутылок с вином.

Беседа плывёт неустанно,
Темнеет за узким окном,
Осталось, как это ни странно,
На всех семь бутылок с вином.

В кастрюле спагетти по-флотски,
Как чудо-еда : два в одном,
Никто не напился по-скотски…
В остатке шесть склянок с вином.

Вот в дело пошли бутерброды,
Сыр «Дружба» на хлебе ржано’м,
Граница заката с восходом —
Всего пять бутылок с вином.

На стульях ,скользя, неуютных,
Вступают в конфликты со сном,
В момент посиделок на кухне,
Четыре бутылки с вином.

Немного заплывшие лица,
Уменьем берём — не числом,
Приблизят всполохи зарницы,
Всего три бутылки с вином.

Тосты’ всё коро’че , мудрее,
А,скрип половиц, словно гром,
И выигрыш, как в лотерее :
Две крайних бутылки с вином.

Восход новый день обозначил,
Взмахнув золотистым вихром,
И, финишной лентой назначил
Бутылку. Бутылку с вином.

Ах эти вечерние встречи,
Хмельной, до зари, марафон,
Текущие елеем речи,
И восемь бутылок с вином.

Ты не печалься, сердце моё,
Выбрось на ветер горькие мысли,
Думай о том, что светлые выси,
Лишь для тебя, сердце моё…

Я талисманом буду твоим
Можешь носить меня ежечасно
Пусть он подарит вечное счастье,
Лишь для тебя, сердце моё..

И, для тебя я, сердце моё,
Всё, что захочешь с неба достану.
Нет, я любить тебя не устану
Лишь для тебя сердце моё —
Бьётся!

Вербы веточку возьму
и поставлю в вазу, —
вечер, что был сер и хмур,
станет добрым сразу!