Город опять тонет во мгле
тяжелой, холодной, немноголюдной.
Ты, одиночеством заболев,
больше меня не любишь.
Только однажды от мрака устав,
сердце проснуться захочет, —
и кончится вечная мерзлота,
цепь разорвав одиночеств.
Иллюзий всё меньше с каждым кольцом на берёзе,
стоящей у дома в посёлке, где ты был давно, —
настолько давно, что ты стал бесконечно серьёзным,
смотрящим недвижно в захлопнутое окно
своей чисто прибранной, светлой, просторной квартиры,
где нет места детским, наивным и смелым мечтам.
И зреет зудящий, набухший обидами чирей,
что ты оказался не там.
.
— Они за спиною твоей, Магомет,
тебя обсирать взяли моду.
— Ты им передай, что когда меня нет,
они даже бить меня могут.
.
© Copyright: Олег Чабан
Чем сердце теперь успокоится —
понятен и честен расклад.
Бессмысленно сдерживать конницу,
раз нет ей дороги назад.
И мышцы парят разогретые,
что стыли в загоне сыром.
Сто лет запрягали, поэтому
креститься случилось под гром,
а степь обернулась ристалищем.
И вот под напором копыт
бурлит чернозём закипающий —
и кровью, и потом омыт.
Беснуется враг обессиленно,
хотя и казался сильней.
А путь нам — до моря до синего,
чтоб выкупать наших коней.
Апрель 2023
«Что это было? — Чья победа? —
Кто побеждён?»
Марина Цветаева
Небрежно и поспешно время лечит —
немало суеты, немного толка.
А заросли былья уже по плечи —
дремучие и требуют прополки.
Копаться в позаброшенном распадке
от самого заката и до зорьки.
Отломишь стебель — вроде даже сладко.
Надкусишь корень — солоно и горько.
Работа немудрёная такая —
в охапку те, в большую кучу эти.
А он торчит, нелеп и неприкаян —
посаженный тобой когда-то цветик.
Куда его — трепещущего тихо?
И что он — тяжкий жребий ли, награда,
твоя ошибка или просто лихо?
Уже не разобраться. И не надо.
Август 2022
Не пробник, не эскиз, не понарошку.
Не выбросить, не выправить потом.
Лихое время вертит, словно кошка,
хвостом.
Облезлое, взъерошенное тело
показывает когти и клыки.
А было время, помню, время ело
с руки.
Тянулось грациозно и игриво,
сворачивалось в мягонький клубок.
Давало почесать себе загривок
и бок.
Природа отдохнула, не иначе.
Проснулась и беснуется теперь.
И время не бежит, а дробно скачет —
ну зверь.
Неласковое время, время-воин.
Тяжёлый взгляд и тонкое чутьё.
Не выбранное. Странное. Живое.
Моё.
Сентябрь 2022
Утихнут вчерашние битвы ,
Отмашку дадут войска’м…
Но звук поминальной молитвы,
Набатом стучит по вискам.
О тех , кто остались на поле ,
Кто к Б-гу ушёл молодым ,
Кто знал — невозможно без воли,
И взмыл к небесам голубым.
Расставит кресты, словно вехи,
Злой рок на проклятье времён,
Стрелою пробиты доспехи ,
И сломаны древки знамён…
Земля захлебнулась от боли,
Затихла, проснуться боясь…
И тёмное небо, в чернь смоли,
Рыдало, дождями молясь .
Утихнут вчерашние битвы ,
Отмашку дадут войска’м…
Но звук поминальной молитвы,
Набатом стучит по вискам.
Ах эти вечерние встречи,
На кухне, за круглым столом,
Стаканы, оплывшие свечи,
И восемь бутылок с вином.
Беседа плывёт неустанно,
Темнеет за узким окном,
Осталось, как это ни странно,
На всех семь бутылок с вином.
В кастрюле спагетти по-флотски,
Как чудо-еда : два в одном,
Никто не напился по-скотски…
В остатке шесть склянок с вином.
Вот в дело пошли бутерброды,
Сыр «Дружба» на хлебе ржано’м,
Граница заката с восходом —
Всего пять бутылок с вином.
На стульях ,скользя, неуютных,
Вступают в конфликты со сном,
В момент посиделок на кухне,
Четыре бутылки с вином.
Немного заплывшие лица,
Уменьем берём — не числом,
Приблизят всполохи зарницы,
Всего три бутылки с вином.
Тосты’ всё коро’че , мудрее,
А,скрип половиц, словно гром,
И выигрыш, как в лотерее :
Две крайних бутылки с вином.
Восход новый день обозначил,
Взмахнув золотистым вихром,
И, финишной лентой назначил
Бутылку. Бутылку с вином.
Ах эти вечерние встречи,
Хмельной, до зари, марафон,
Текущие елеем речи,
И восемь бутылок с вином.
Ты не печалься, сердце моё,
Выбрось на ветер горькие мысли,
Думай о том, что светлые выси,
Лишь для тебя, сердце моё…
Я талисманом буду твоим
Можешь носить меня ежечасно
Пусть он подарит вечное счастье,
Лишь для тебя, сердце моё..
И, для тебя я, сердце моё,
Всё, что захочешь с неба достану.
Нет, я любить тебя не устану
Лишь для тебя сердце моё —
Бьётся!
Вербы веточку возьму
и поставлю в вазу, —
вечер, что был сер и хмур,
станет добрым сразу!
Монастырь — обитель Б-га
И пристанище святых,
Стены белые убого
Блекнут в ликах золотых.
Не за деньги вход во вра’та…
Не за рубль иль пятак
Это к Б-гу путь возврата
Для блаженных и бродяг.
Опоясали вери’ги
Для смирения плоти’,
На поклон идут постри’ги
По тернистому пути.
С верой в грехоотпущенье
Вхлёст, неистово крестясь,
Словно не было прощенья
В этих стенах отродясь.
Слово в Веру обращает –
Режет душу сталью бритв.
Грех раскаяньем счищает
Епитимья в сто молитв.
Влага сочится сквозь низкие тучи.
Сырости серость расхлябила город,
вечно стремящийся
где-то там, что-то там, —
лишь бы успеть.
Ты словно дождик – угрюмо-колючий.
Кажется, осени мелкая морось
всех превращает из
яркого золота
в ржавую медь.
Женская сила и счастье – в косичках, —
дёрнет разок – и пропал мальчуган.
Где ты, веснушчатый, неромантичный,
гордый, — последний из могикан?
Ты растворился в полуденном зное
замершей рощи, прощаться не став.
Годы промчались, а прошлое стонет, —
как же ты был непростительно прав…
Позови меня и я приду,
Принесу с собой тебе удачу.
Беды и болезни отведу,
Посмеюсь с тобою и поплачу
Приготовлю ужин на двоих
Мы зажжем серебряные свечи
Ты увидишь блеск в глазах моих
В наш заветный тихий синий вечер.
Не кори меня не упрекай,
Что дорога долгой оказалась,
Для тебя покинула я рай
И в аду с тобою оказалась!
Всё снова набекрень:
снег сыплет с неба кучно,
мне до зевоты скучно, —
хотя сейчас апрель.
Казалось бы — весна!
Ешь солнце словно пиццу,
срывай улыбки с лиц, но…
снег сыплет. Вот те на!