Как воздух свеж, как солнце светит ярко.
Как славно, что и осень пережил.
И хлеб солдатский, пахнущий соляркой,
и пахнущие дымом блиндажи —
почти что дом, почти что тихий берег,
почти что рай, хотя и под землёй,
где тот, кто верил, что совсем не верит,
впотьмах сооружает аналой
из чистой, миром пахнущей фанеры
и будто хочет главное успеть,
пока покой ложится снегом первым
на справную походную мечеть.
А тем, кто в ночь получит номер триста,
средь сосенок, чьи куртки зелены,
стихи поют нарядные артисты
и пахнут, словно вечер до войны.
Как правильно, что воину неведом
сомнений вкус. Но жизнь до дна испей.
Исходит запах сладостной победы
от горечью пропитанных степей.

Ноябрь 2023

На дорожку, как водится, кряквы присели.
Эти лужи под утро покроются стёклами.
Первый снег над Москвой закружил карусели.
Дверца скрипнула, сердце ёкнуло.

А над степью пока беспросветно промозгло.
С глубины блиндажа только шаг до Всевышнего.
Ветер северный запах доносит ли, возглас.
Сердце замерло, всё услышало.

Память шлёт фотоснимок болезненно резкий.
Накипает за веками влага-преступница.
Над Валуйками встретились две эсэмэски.
И целуются, и целуются…

Ноябрь 2023

Приносят с боевого души драными,
но мелких не найдётся ни одной.
Они смеются над своими ранами —
да так, что шутка кажется смешной.

И, глядя на малиновое кружево,
благодарят за сдержанность снаряд.
А пальцы — ну не самое же нужное.
Детей не пальцем делать, говорят.

Для них страшнее взрыва звука зычного
и взмывшей в небо лесополосы —
принять от волонтёрочки обычные
заботливо пошитые трусы.

Но самый — до навязчивой бессонницы,
смертельней смерти — тягостный кошмар:
заныть и струсить, и запятисотиться.
Не всякий млад из этих станет стар.

…Когда домой воротятся мальчишечки,
нам целовать волос их ранний мел
и губы, все молитвы заучившие.
И каждый пальчик, если уцелел.

Октябрь 2023

Голосила, причитала, плакала,
всё в плечо вцарапывалась мужнино.
Мол, бывало разное да всякое.
Мол, какой ни есть, но ты же нужен мне.

Не найдётся, что ли, помоложе ли,
здоровей ли, побогаче силами.
На печи лежать тебе положено.
Лампочку вкрутить давно просила я.

В добровольцы вынесла нелёгкая.
Что за блажь тебя захороводила.
В дальний путь, ей-богу, недалёкого
чем из дома выманила Родина.

Только жизнь хорошую наладили.
Только в завтра удочки забросили.
Кто тебя порадует оладьями
в этой вашей, что б ей, Новороссии.

…Думали сначала — перебесится.
Будто прям о бабах знали многое.
Говорят, уже четыре месяца —
медсестричка, где-то под Пологами.

Ноябрь 2023

Нас новый век раскачивал и гнул,
а вот сломить получится едва ли.
Нам нужно довоёвывать войну,
что наши деды недовоевали.

Она была возможна лишь в кино,
погребена под корешками книжек,
в другое время, в плоскости иной.
Но оказалась явственней и ближе,

сложней и проще, больше и страшней,
иглой кровавой свастику наметив
и волчий крюк на сгорбленной спине
безумного соседа по планете,

а память, словно памятник, поправ.
И стынет, стонет небо изумлённо:
«над Бабьим Яром шелест диких трав»
и чёрные фашистские знамёна.

Живём, покуда чувствуем родство
с мальчишкой, там невинно убиенным,
расстрелянным за то, что у него
неправильная кровь текла по венам.

Что делать. Кто бы ни был виноват,
а победить должны мы по-любому —
пройдя дорогой выцветших солдат
из дедова военного альбома.

Здесь солнце иссушает, искушает
и на рассвете к нам выходит боком,
сползая на блиндаж блином и комом.
Здесь лето длится дольше, чем в Москве.
Но та же спит Медведица Большая
на бархате, по-южному высоком.
А ночь тиха и с Пушкиным знакома.
И речь, что речка — нашенских кровей.

Кружится пыль без видимых усилий
над степью да над сосенкой матёрой,
полёт её стремителен и манок —
ветра горды, а горлицы ворчат.
Так земли возвращаются в Россию
досрочно на ресницах волонтёров,
на крыльях несгибаемых буханок,
на берцах наших раненых солдат.

Октябрь 2023

Время приходит, и он возвращается в тыл.
Тёртый калач, что от печки ещё не остыл.
Духом окопным пропитанный русский солдат,
более чем молчалив, чересчур бородат,
видевший то, что заблюривал телеэкран,
взглядами в небо ушедших друзей осиян.
Словно в посудную лавку неузнанный слон,
в мирную жизнь неуклюже вторгается он.
И отражается в стёклах цветастых витрин,
с тем же, за что и сражался — один на один.
Тонет в огнях и в потоке невинных забав.
Если никто не ошибся, то кто тут неправ.
Есть сигареты, но, в общем-то, дело — табак:
всё здесь, ребята, не то и немножко не так.
Вместе свои и чужие толкутся толпой,
он замирает у края — глухой и слепой.
И без ответа оставя вопрос — на хрена? —
тихо уходит обратно: туда, где война,
где, без сомнения, правда и вера жива.
Спи, как и раньше спала, дорогая Москва.

Октябрь 2023

Малыш разбил коленку. Утешают.
А тот спокоен — глазом не моргнёт.
Он видел сон, что есть земля большая
с водой и светом сутки напролёт.

Но сказкам с каждым годом меньше веры:
ну из семи желаний — хоть чуток.
А лепесток летит зелёно-серый
всё с запада — и только на восток.

Послушавшись Бориса или Глеба,
бабуля шепчет, как заведено,
мол, не балуйся: мама смотрит с неба.
Он, впрочем, сомневается давно.

До слёз гляди в ту синь — не наглядеться.
А где следы белёсые видны —
там прочь, за террикон, уходит детство
примерно в километре от войны.

Октябрь 2023