Гляжу в глаза, как у меня почти —
на пол-лица, упрямые, зелёные.
По ним ещё попробуй-ка прочти,
зачем ему берёзки эти с клёнами

и пыль донецких солнечных степей,
где вдовьи спины травами сутулятся.
За здравие ставь свечи или пей,
а пуля — дура, что ни век на улице.

Со рта его попробуй-ка сотри
причастие магическими числами,
где троица — сквозь триста тридцать три,
сквозь три с нулями, до полу обвислыми.

Так щедро отдаёт он и легко
непрожитое — вечность заполошную —
не за берёзки, нет — за молоко,
у сына меж губами не обсохшее.

За то, чтоб улыбнулся внук-пострел
однажды под разросшимися клёнами.
А кто-то сверху с нежностью смотрел
глазами — вот такими же зелёными.

Февраль 2023

Как торопилась, как боялась опозданий-то.
А в голове всегда гудки и вечно занято.
Хоть соглашайся, хоть скандаль —
нули да крестик.
Зубами вырвала медаль
за бег на месте.

Тащила тщетно из болота вывод неводом.
Корыто вдребезги, ни зги — ну эка невидаль.
О стену лбом — и там, и здесь,
и вкось, и прямо.
Из лабиринта выход есть,
но, правда, в яму.

И поумней могла бы быть, и посноровистей.
На мыло автора печальной этой повести.
Но нет, ни строчки не сотру,
ни передряги.
«И пальцы просятся к перу,
перо к бумаге».

Январь 2023

Слово навылет. И ранит опять.
Только с годами больней.
Что-то там было про — чтобы стоять,
я должен держаться корней.

Слово — холодной водой в решето.
Полнится влагой земля.
Что-то там было про птиц и про то,
что сверху нежней хрусталя.

Слово, собой залепившее рот,
имя для бед и побед.
Что-то там, кажется, про поворот
было.
А может, и нет.

Январь 2023