Верность ощущается
В Родине, и начинается
В доброй, крепкой семье,
С благоговенья к земле,
Давшей смелость и силу.
И от щедрот подарила:
Горы, реки, степи, лес;
Свет, дыхание небес;
Дом, селенье, города;
Речь родную, что всегда
Льётся, словно ручеёк,
Превращается в поток;
Миг, года, и даже век.
Социальный человек,
Не ленись, не будь уродом,
Нервы, силу не жалей
Для Отчизнушки своей.
Мы же все от «А» до «Я»
Разноликая семья.
Вместе развиваемся,
Вместе защищаемся,
Дружим, завещаемся –
Неизбежность, даже рок.
В общем, мы один клубок.
Мы солдаты, и приказ,
Без нытья, – закон для нас.
В небеса, огонь и в воду
Мы идём ему в угоду
За идею, за свободу,
Хоть в Корею, хоть в Афган,
Давший гостю по зубам.
Страшно в прошлое смотреть –
жертвы, жертвы, жертвы, смерть.
«Хватит, – материнский стон, –
Это наш набатный звон!»
Сердце матери болит,
Ноет, плачет и грустит
О солдатике-сыночке –
Служит он в «горячей точке».
Мама по ночам не спит.
Мама плачет и грустит,
Позабыв совсем о сне,
Шлёт проклятия войне.
Мама, плача, молится,
Мучаясь в бессоннице,
Чтоб здоровым и живым
Возвратился милый сын.
Просит Бога мать тихонько,
Чтоб, готовя похоронку,
Смерть не встала на крыльцо,
Сделав скорбное лицо…

При распаде СССР,
Получая ваучер,
Было мне уже понятно,
Что кредит возьмут обратно.
И тогда я вспомнил снова
Басни дедушки Крылова.
Сделал вывод: у природы
Беззащитные уроды
Дон-Кихотовской породы.
Не достались нам заводы,
Ни дома, ни пароходы…
Шиш под нос, а не добра –
Не блатной же, не «братва!»
Детектив снят по роману
Вайнеров. В кино поймали
«Кошку чёрную». Там лихо,
Прихватив с поличным психов,
МУР (Шарапов и Жеглов)
Сцапал хищников-воров.
Хитрость, ловкость и обман
Помогали сыскарям.
Где вы, братцы! Рэкетиры
Нападают на квартиры!
Не кипи, отдашь всё, «чайник»,
Если в задницу паяльник
Вставят. Всюду Воры –
Ставьте двери и запоры.
Всё обман, и всем не верь.
В дверь звонок – заприте дверь!
Все мы жертвы: ведь охота –
Наша главная забота.
Хитрость, ловкость и обман
Помогают в жизни нам
Взять добычу, развлекаться,
От опасности спасаться.
Но всегда нас отличали
Наши принципы морали.
Прав Жеглов! Он вторит мне:
Должен вор сидеть в тюрьме.
Так ли всё? Себе ответь,
Если пристально смотреть…

Дед мой не был генералом.
Не разжившись капиталом,
Я мужал годами с детства,
Не мечтая о наследстве.
Гордецом был, к жизни с шуткой
Относился, «проституткой»
Не желал быть. Посему
Разве должен что, кому?
Просто жили-выживали,
Божий лик держа в подвале,
Серебро – в дерьме, в сортире,
Если было. И шутили:
Чтобы в жизни был просвет,
Попросите партбилет.
С ним идейных тоже тьма –
Лучших выбрала страна
В новоявленные боги –
Совесть, честь и ум эпохи.
В их числе я тоже был –
Должность, льготы заслужил.
Через «мышь» с клавиатурой
Электронные культуры
Я, военный отставник,
С удовольствием постиг.
С наибольшим интересом
Изучались Word c Access ом
И глобальный Интернет.
Он, увы, не дал ответ:
Кто же я сегодня есть?
От чего такая спесь?
Ведь так просто на пути
Дураку кювет найти…
Быть, не быть? Кто виноват?
Делать что? – скажи, собрат…

Похмелился – и в окно
Посмотрел: темным-темно.
Поперхнулся, в горле ком,
Словно встал в снег босиком.
Пробежал мороз по коже –
Колотунище до дрожи.
Мысль сверлящая одна:
А не выпить ли вина?
Бледнолицая луна…
И она, как я, одна.
Жёлтый блин, полно седин
На висках моих. Дожить
Надо. Знаю, что тужить
Всем приходится, когда
Постучится в дом беда.
Что молчишь, зачем глядишь
Тупо в небо? От того лишь
Боль в глазах. Горчит, першит
В горле, и слеза дрожит
На реснице. Словно зверь
Дикий, загнан я теперь.
В жизненной распутице
Следует попутчицей,
Изнуряя душу, плача,
Злая стерва – неудача.
Ничего уже не ждёшь.
Режет ложь, почти как нож.
Знаю, буду снова пьян
И браниться: «Дрянь я! Дрянь!»
Безработица – удавка!
У торгового прилавка
Это очень ощущаешь:
В горле ком – слюну глотаешь,
Ведь когда в бюджете брешь,
Макароны только ешь.
От жены – упрёки с плачем:
«Ты лентяй! Ты неудачник!»
Не до радостей уже –
Мысли тёмные в душе:
На колени опуститься,
Тихо Богу помолиться.
Стоит ли так скудно жить?
Рядом деньги положить
На поминки и на гроб,
И отправить пулю в лоб.
А не лучше ль сиротой,
Пеплом слиться с пустотой?
Больно – пусть! Но не конец!
Будет пусть чужой свинец!
Всё же, Смерть, сейчас не жди –
Скоро слёзные дожди
Прекратятся, и дороги,
Где сейчас завязли ноги,
Окончательный ответ
Мне дадут, а может, нет…

Сожаления, ей-богу,
Шлют покойнику в дорогу.
Сей исход я ненавижу,
Но при этом снова вижу
Разноцветных красок смесь –
Суверенность – гордость, честь!
Повод есть – доволен. Буду,
Подражая Голливуду,
Напевать под три прихлопа
С пританцовкой в три притопа.
Надо ж, радость-то какая:
По стране идёт, шагая,
Долгожданный капитал.
Бог ли, Чёрт его прислал?
Гостя в каждом доме ждут –
Ельцин с флагом тут как тут:
«С перестройкой коммунисты
Надоели. Оптимисты,
Кто буржуем стать хотел
И икорки не поел,
Лишь всегда под водочку
Уплетал селёдочку, –
Потерпи и напрягись,
И ко всем чертям катись!..»
«Пьяный кучер», песнь Кобзона,
Пригодилась для шансона.
В ней Дементьева стихи
Неоправданно лихи.
Я как все, туда же, каюсь,
Крикнул, в ад спускаясь:
«В преисподней, дайте квас,
Говорят, что есть у вас!
Хочется в окрошку
Покрошить картошку,
Лук, мясцо. И прочего
К ним тоже наворочую.
От меня, чертята, водка
С перцем, жирная селёдка,
Чтоб на весь греховный мир
Мы смогли устроить пир!»

Брежнев главный в СССР –
Был застой, твердят теперь.
Я, «зелёный» офицер,
О проблемах, видит Бог,
В те года судить не мог.
Рассуждал: для офицера
В жизни главное – карьера;
Мир любви надеждой соткан.
Радость – менестрель Высоцкий
Сладким голосом хрипатым
Пел: «Ой, всё не так, ребята!»
Горбачев, гэкачеписты
С подражанием артисту
Позже для страны родной
Песнь споют за упокой.
И страны огромной скрепы
Превратятся тут же в пепел.
Миражом опять свобода
Вскружит головы народам,
Кто во что, все не боятся
«Самогонкой» обожраться.
Тут пошло и понеслось…
Что-то где-то там срослось –
Закипела в людях страсть.
Прочь, долой советов власть!
Прочь, долой стремление
К удовлетворению
Бесплодного желания
В массовом сознании.
Всем народам места нет
В общем доме – шли привет…
И пошли, раз всех достало,
В бой за новое начало –
Убиенных вновь немало.
Быстрым шагом, в результате,
Мы пришли к печальной дате.
Номер два сонат Шопена,
Бирка, труп – печальна сцена…

Жизнь крестьянская: в избёнке
Деревянной без Бурёнки
На селе негоже жить.
Только как селянам быть,
Если голодна страна –
Революция, война…
Гегемон решил: спасут
От беды ударный труд
И коммуны, а народ
Сельский, может, через год
И уж точно через два
Благодарные слова
Скажет партии родной.
Так что, пахарь дорогой,
Ты на общий каравай
Всё что есть – всё отдавай!
Трактор землю вам распашет –
Всяк за то спасибо скажет.
Память точит как водица.
Как в колодце, притаится,
А черпнёшь, глотнёшь – уже
Есть эмоции в душе.
Помню, бельецо простое
Мамочка стирает стоя
На коленях, на мостке,
В ледяной болезнь-реке.
Говорила мать родная:
«Я – как лошадь ломовая,
На полях страны пахала,
Председателем не стала.
Что ж, отличники тогда
Стали ехать в города
Жить, конечно же, учиться,
Выйти замуж, пожениться.
Сыты все по горло «во!» –
скука, пьянство, воровство.
Стал, как глиняный колос,
Рассыпаться наш колхоз».
В селах ныне, Бог прости,
Нет скотины, и пасти
Некого. Теперь пастух,
Плётку взяв, гоняет мух.

.
Август выдохся и спрятался в туман,
сердце замерло, укрывшись сентябрём.
Только осень, вдруг, свела весь мир с ума,
на минуточку оставив нас вдвоём.
.
Чувство долга, словно листья, вниз скользя,
вмиг рассыпалось в жемчужных травах встреч.
Нам нельзя влюбляться было, ох, нельзя,
нам сердца свои бы взять, да уберечь.
.
Взбаламутились, поранились они,
притяжения земного вышел сбой,
ветер хлопнул громко дверью западни,
увлекая в бездну страсти за собой.
.
И в рябинах гуще горечь красноты,
в травах тоньше паутиновая нить.
Это правильно, когда сумела ты
своевременно себя остановить.
.
Не вини себя, хорошая моя,
это просто был любви водоворот.
Звёзды клёна, восхищенья не тая,
возле ног твоих заводят хоровод.
.
И сентябрь станет маленькой судьбой,
над мостом неся парад из птичьих стай.
Рыжий лист любви, подаренный тобой,
терпеливо, как и я, ждёт месяц май
.
© Copyright: Олег Чабан
.
Сергей Беляков (1) — Не вини себя, хорошая моя (стихи Олега Чабана)
Вячеслав Башкин — Не вини себя, хорошая моя (стихи Олега Чабана)
SSH — Западня (стихи Олега Чабана)
Александр Сидорин — Август выдохся (стихи Олега Чабана)
Николай Курочкин — Август (стихи Олега Чабана)
Андрей Оршуляк — Не вини себя (стихи Олега Чабана)
Сергей Беляков (2) — Не вини себя, хорошая моя (стихи Олега Чабана)
Александр Поздин — Не вини себя, хорошая моя (стихи Олега Чабана)

Вдохновенье, героизм
Трудовой и романтизм
Никогда хулить не гоже.
Я, пацан с нахальной рожей,
Не ходил в калашный ряд,
Беднота – горбушке рад.
Счастлив был, и во дворах
Мяч гонял. В одних штанах
Бегал в баню и в кино,
В школу тоже заодно.
Лишь когда подрос, уже
Заиграла спесь в душе –
Стал у родича просить
Шмотки модные купить.
Танцы! Танцы! Танцы!
Мы, счастливые засранцы,
В школах нехотя учились,
А страной своей гордились.
После бешеной войны
Достижения страны
Были колоссальны.
Выражаясь фигурально:
Стоит руку протянуть –
Вот он рай, почти что тут…
В магазинах, кстати, да,
Есть одежда и еда.
И ещё Отчизной всей
Покоряем Енисей
И космические дали…
Правда, есть, как у медали,
И другая сторона,
За фасадом – не видна.

Двадцать пятое число.
В декабре пишу письмо,
Посвящая Рождеству,
О надеждах, чем живу.
Я, Земля, космополит:
За тебя душа болит.
И для встречи Рождества
Подобрать хочу слова,
Краскам – жизненный резон,
И раскрасить горизонт.
Для какой же главной цели
Свечи веры душу грели?
Для меня Отец-Господь,
Укрепляя дух и плоть,
Предназначил к осмысленью
Христианское ученье.
Вифлеемская звезда
Осветила мне года
Третьего миллениума –
И Христа, и Ленина.
Через время лишь Христос
До меня венец донёс.
И я горд, и даже рад
Тем, что мой духовный брат
Носит царские одежды
Цвета власти и надежды.
Рад, что мой родной отец
Передал и свой венец,
И наследных два венца –
Суть начала и конца.
Христианская мораль
Держит эту вертикаль.

Сущность Библии проста:
Дав нам веру во Христа,
Гениальный Режиссер
Вместе братьев и сестёр
В вере сплёл единой волей.
Прихожанин я не боле,
Стоя в Храме у распятья,
Попрошу здоровья, счастья,
Троеперстие сложу,
Аккуратно приложу
И ко лбу, и к животу,
А потом к душе и сердцу –
Приоткрою Богу дверцу.
У священного огня
Всё поймёшь, спросив себя:
Сына для чего, Создатель,
Так жестоко, как каратель,
Словно бабочку к кресту,
Пригвоздил, помог Христу
Стать миссией на века?
Время – мутная река.
Бог, ковчег и с ним скрижали
Мы в дороге потеряли.
Ты нас, Господи, прости,
Что устали их нести.
А на трон и в души влез
С золотым венцом телец.
Ты не гневайся на нас,
Дай скрижали в третий раз!
Срам! – заброшена церквушка.
Эта сельская старушка
на пригорке без креста –
Словно божья сирота
С исковерканной судьбой,
Неприглядной наготой.
На пригорке загрустила,
Вспоминая всё, что было.
Видно, тяжко Православной
Вспоминать когда-то славный
Перезвон колоколов,
Блеск икон и куполов,
И свой набожный приход,
Где служил когда-то поп
Государству и народу
Как умел – Творцу в угоду.
Галки кружат над убогой
В ясный день и в непогоду,
Будто силятся понять:
Почему родную мать,
Осквернив, забыли дети?
Век другой, душа родная,
К Богу руки простирая,
Заслужив прощенья,
Просит возрожденья.
Вера – общая стезя!
Для тебя, душа моя,
Я возьму с молитвой
Красочки с палитры…

Цифра эта, к сожаленью,
для истории – мгновенье.
Александра Блока слово
вставлю мельком для пролога.
Людям грезилась свобода –
Кровь кипела у народа.
«…И пошли державным шагом –
Позади – голодный пес,
Впереди – с кровавым флагом,
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз –
Впереди – Исус Христос…»
С ним у Финского вокзала
Ленина толпа встречала.
Под восторжный общий крик
Ленин влез на броневик
И сказал на пулемёте:
«Знаю то, чего вы ждёте…
Власть – советам, не иначе! –
Это главная задача!
И тогда буржуйский класс
Угнетать не будет вас!»
И пошло, и понеслось…
Закипела в людях злость:
Будь смелее, горло режь
Ради призрачных надежд,
Чтобы не было богатых,
Хоть у батьки, хоть у брата.
Красный конь – война! Народ
За политиком в поход,
В бой! Смелей за властью, свита!
Всё, что ляжет под копыта,
Будет конницей прибито,
Что прибито – позабыто.
К солнцу, к звёздам в небеса:
Наша доля – чудеса.
Пеплом голову посыплем,
За помин убитых выпьем.
Право Золотой Орды:
Присягнувшим – страх узды,
И терпеть, терпеть, терпеть;
Непокорным тварям – смерть.
Страшно в прошлое смотреть.
Жизнь, историк утверждает,
Никогда не позволяет,
Сослагательное чтенье.
Запоздало сожаленье:
Если б было б да кабы,
Так во рту росли б грибы…

Предлагается образчик постковидного маразма.

Итак, в одной далёкой-далёкой галактике сменилось четыре поколения…

В песках Татуина — ни тропки, ни следа.
Идёт без дорог караван.
Грустит, вспоминая о славных победах,
Седой боевой капитан.

Он, смерть презирая, без помпы и лоска,
Шёл в битву на всех парусах,
И всех, кто вернулся с победой геройской,
Салютом встречал Корусант.

Материя тьмы тщилась линию мира
Замкнуть в золотое кольцо —
Но светлым путём вёл сквозь чёрные дыры
Завет Неизвестных Отцов.

Давно отгремели имперские марши.
Иная эпоха пришла —
И у молодых нет почтения к старшим,
И пусто во всех зеркалах.

Но где-то на дальней секретной планете
Бесценный пакуется груз,
И бьются бок о бок железный Дар Ветер
И сын его Скайдр Пемолюкс.

Давай же затянем старинную песню —
Как, вздев световое копьё,
Шагает блистательный Оби ван Хельсинг
Искать отраженье своё.

10 — 21 августа 2021
CC BY-SA

.
Небо дышит свободой, водой проливаясь на скверы.
Гром раскатом, как плугом, рассек бороздою наш мир.
Мне бы душу свою, да под дождь, очищаясь от скверны,
и, встряхнувшись, забраться пичугой простою в жасмин.
.
Вырываясь из комнат, насквозь протабаченных, пыльных,
с паутин одиночеств, от грязных, вонючих корыт,
лёгкой тенью скользнуть мимо бога и чёрта посыльных
на парад пасельо, исполнять пасодобль коррид.
.
Как рулетку крутнуть во всю мощь колесо обозренья,
чтоб на небе седьмом оказаться, без всяких перил.
И достигнуть такой высоты неземного везенья, —
там, где счастьем забиты склады; сколько хочешь бери.
.
И вот здесь замереть, ощутив себя частью «без меры».
Посмотреть, как скользят перед носом святые отцы.
И поймав за крыло одного (ну, того, что с безменом),
коробок из-под спичек вручить со словами: «Отсыпь!»
.
© Copyright: Олег Чабан