Полет из VI-го тысячелетия в ХХ-ый век описан скучно, вяло и можно охарактеризовать одним предложением, взятым из текста. «Черт, я не знаю, как это описать». Вот, и не надо тогда лучше даже пытаться это описывать, будет лучше. Просто «…Одним словом, я провалился в прошлое». Неплохо прописана жажда стремления поскорее начать строить коммунизм в записи от «15 марта 1917 года, Цюрих». Читаю дальше. Интересно всё же. Но главная опасность таится впереди. Накрутить сюжет ума не надо, это многие умеют. Раскрутить его, сделать закономерную интересную или необычную концовку – вот то, что мало кому удается. Но… посмотрим. Читаю пока дальше. Нудновато, но интерес удерживается. Пока. Язык произведения по-прежнему тягучий, но более-менее грамотный (за исключением злоупотребления тире). Дочитал до конца.

Есть конец у произведения. Конец есть. Разрулил, таки, ситуацию Павел. Привел всё к хорошему логическому завершению с рассуждениями о Человеке и человечности. «…Главное, что мы все вместе, рядом, согреваем друг друга среди вселенского холода».

А впереди ещё что-то про Ленина. «Ленинский день» в разгаре. И продолжает эту тему Марк Алданов с отрывком из романа «Самоубийца». Ну, что же этот Владимир Ильич мне гораздо ближе, узнаваемее, роднее. На этом  Ильиче я вырос в СССР. Но есть что-то и непривычное в подаваемом автором образе. Пока не могу объяснить что, но, думаю, разберусь по ходу прочтения.

Ага! А, вот, и оно – непривычное. «…Одна из его особенностей заключалась в сочетании презрительного равнодушия к людям с умением их очаровывать в тех случаях, когда они были нужны ему или партии». Трудно не согласиться с такой характеристикой, т.к. она является неотъемлемым атрибутом практически всех великих диктаторов. Хочется отметить хороший литературный язык произведения, выдержанный художественный стиль. Исторические экскурсы уместны и хорошо вплетены в произведение. Роман от корки до корки я вряд ли бы стал читать, но отрывок прочитал не без удовольствия.

Далее, продолжая революционную тему, появляется Валерий Сафронов и его «Петроград, 30 августа 1918», в котором он пытается разгадать причину убийства Урицкого. Пробегаясь по судьбе и автобиографии Моисея Соломоновича, и последовавшей затем смерти председателя Петроградской ВЧК, автор пытается выяснить, насколько связаны между собой эти события: покушение на Ленина, убийство Урицкого и развязанный сразу вслед за этим красный террор. Тонкой нитью проходит через всё произведение судьба Леонида Канегисера, поэта, друга Есенина, расстрелянного за убийство Урицкого, которого он, возможно, вовсе и не совершал. Неплохая заметка. Много интересных познавательных фактов. Я, к примеру, ничего не знал о Средней Рогатке и площади Урицкого. А вы?

Все. Революция, вроде, как закончилась. На авансцене Роман Всеволодов. И мои любимые «карточки». Мне очень нравятся его «Карточки с животными и птицами». Мне они нравятся все. Все девять. Включая и «эпилог». Но самые любимые – четвёртая и девятая. Я это произведение «обозревать» не буду. Его и не надо обозревать, его надо читать. Точнее, его надо просто начать читать, и уже не остановитесь, пока не дочитаете до конца. Но один совет всё же дам. Тем, кто почему-то считает произведения Романа мрачными, печальными и безрадостными. Начните не с «карточек». Прочитайте для начала его «немецкую девушку» на прозаре. «Немецкая девушка, или всем детям приказано умереть». Замечательное произведение. Сильное. А уж только потом читайте «карточки». Поверьте, восприятие будет совсем другое. Какое именно? Не скажу. Создам интригу.