В «Наших героях» Сергей Шаповалов слегка окунул меня в моё детство. Я тоже частенько болел в детстве простудными заболеваниями, (правда, отчего-то всё больше летом), ковырялся в супе, старательно избегая лука, познавал мир домашних животных в деревне у бабушки. Всплывали и кое-какие другие воспоминания. Это улыбало и умиляло, как и «…В это лето мы не ели крольчатины. Дед не разрешал даже куриц резать. Мясо покупали в магазине или у соседей». Но, при этом же… Предложения зачастую выверенные и безжизненные. Как-то размеренно всё, как по шаблону. Как пионерское построение живой пирамиды – делай «раз», делай «два»… Диалоги в большинстве своем неестественны. (Хотя, скажем, диалог деда с внуками с проверкой их школьных знаний мне понравился).

Сама история интересная, но несколько перенасыщенная показами и объяснениями укладов деревенской жизни: что с чем едят, где что растет… как для дошколят.

Произведение без сомнения надо править и оживлять, т.к. под слоем лишних мазков и угловатости их нанесения скрывается замечательный детский рассказ.

Мужская авторская полоса закончилась и передо мной появляется Зоя Бобкова. Начинаю читать ее «Инопланетный молодец и питерская девица». Язык повествования сходу влепляет мне, как читателю, одну пощёчину, тут же, не отходя от кассы, другую, следом – третью… Бр-р… начало отталкивает. Стискиваю зубы, читаю дальше. Сам напросился, обозреватель журнальный! Вот и читай! И обозревай. Почитал…. Нет, уж, увольте! Считайте, что хотите, но это читать я не хочу и не буду. Это же какое-то насилие и измывательство над русским языком и банальнейшее описание какой-то третьеразрядной поездки. Куда? Зачем? И кому нужно это описание? Не понятно. Следующая зарисовка этого же автора. «И вдруг… опять послышались шаги». Терпимо, но снова не о чем. Не о чем писать можно, но это нужно уметь делать.

В очередной своей «трёхходовке» «О Высоцком – без фанатизма» Зоя Бобкова высказывает свое мнение по поводу творчества Владимира Семеновича, его жизни и смерти. Ну, что сказать? Мнение, да и мнение. Имеет место быть. И даже есть кое-какая соль. Но в целом, автор просто делится своей нелюбовью к творчеству этого артиста и барда, да и к самому певцу, как к личности. И это ее право.

О следующем авторе я уже немного наслышан, но не как об авторе, а как о критике. Даже, помнится, как-то раз слушал ее выступление на одном из заседаний «Молодого Петербурга». Как о критике у меня пока нет о ней никакого представления. Пока же посмотрим, что она представляет собою, как автор. «Посмертная маска. О фильме «Высоцкий. Спасибо, что живой». Сразу хочу оговориться, что фильм ещё так и не посмотрел (в хорошем качестве посмотреть – нет возможности, а в плохом – не хочется).

Прочитал рецензию. Не знаю, насколько она справедлива, но написано прочувствованно. Фильм смотреть расхотел. Даже в хорошем качестве. Лучше сохраню тот образ Высоцкого, который у меня есть.

О, а это довольно неожиданно. Кирилл Рябов в этом же номере журнала даёт «Ответ Зое Бобковой на её статью «О Высоцком без фанатизма». Интересно узнать этот самый ответ. Читаю.

Прочитал. В сущности, это то, что я уже написал выше, высказав своё мнение, только в развернутом виде и немного с наскоком на автора статьи, ей в тон, так сказать.

В одном лишь не соглашусь с Кириллом. Был Высоцкий и просто пьяницей поначалу, а потом и алкоголиком. И стал бы законченным алкоголиком, не подсядь он наркотики, став наркоманом. Больно это признавать, но это вещи очевидные, тут и спорить-то не о чем.

И снова Яна Литовченко. На этот раз со штрихами к портретам «Х»и«П» в классической литературе», номером «Летающие вагины» и прочими размышлизмами о вечном.

Цензура и эротика. Как отделить эротику от порно. «Зя» и нельзя.