Вот стол, а на нём тетрадка и ручка, в этой тетрадке пишет стихи самоучка, на первой странице приветствие,-» Здравствуйте, жалею не начал в детстве, вот если бы начал, то знал бы уже последствия, а пока что я здесь дурачусь, излагаю себя на листе.» Я каждый день пишу по строке, или когда-то больше, тетрадка моя с каждым днём всё толще и толще, все слова не вмещаются в голове.Как бы выпрыгивают за поля, много строчек про души и про моря, но в последние дни декабря, он становится похожим на дикаря. Пишет что-то эпическое даже кровью,- год заканчивается сотней экземпляров чуши, и всё это никто никогда не увидит, и тем более не послушает, но везде здесь учуешь душу, и написано это с любовью.

«Если видите мои строки, вы попали в моё подсознание, я добрался до Мидзуаки, на вершине сижу внимания. Сверху видно намного лучше, с разных точек смотрю в вселенную, там вон птица птенца всё учит, как летать и порхать по небу,нет предела его концентрации, видно хочется очень сильно, в высоту полететь красиво, и кричать всем,- смотрите братцы, я летаю по небу слепо, ни преград и ни стен здесь нет, принесу вам побольше хлеба, всем от вас передам привет.» И всё это безумно красиво,наблюдать за полётом птицы, «мотивация — перспектива», крупным шрифтом в последней странице.

И спускаясь с горы до дома, он всё думал о небе чистом, как же хочется быть альпинистом, чтоб вернуться на гору снова. Каждый день заниматься спортом, покорять поднебесья вершины, там ведь воздух другой не машинный, там он взятый из высшего сорта. На вершинах могучих гор, нет тепла и скачет давление, но какое же там наслаждение, быть открытым всему в укор.С такой мыслью в своей голове, он зашёл в свою тёмную комнату, и в тот миг всё казалось скованным, и уже не пел соловей. Взяв тетрадь он присел на корточки, записать как ходил в экспедицию, что продрог он до самой корочки, не закончив заснул в позиции.

Светит лампа, свистит раскалённый чайник, под его головой книга где Чак Паланник, про свободу людей говорит, он закрывает её, кладёт на стол, одевает бельё, принимает свой валидол. Наливает себе кипятку, и спокойствие медленно так приходит, действительно по глотку.Успокоившись как удав, он выходит на свой порог, пыль из снега летит с дорог, руки сразу бегут в рукав. Как светла его голова, всё очищено нет в ней грязи, но вчера ещё тьма была, а сегодня смотрите ясен. И весь мир озарился светом, он идёт записать об этом, на пути одинокий ясень.Как прекрасен весь мир! Как прекрасен!

Под великим могучим дубом, записав своих пару мыслей, он задумался, кто я буду? Есть ли в этом какой-то смысл? За порогом шальная вьюга, он уткнулся в свою подушку, ничего не хотелось слышать, ни про город ни деревушку, он один и теперь испуган.Потерялся в своей свободе, как же мир , ты ведь был мне другом, и кому здесь писать в природе. А в ответ ничего кроме шума,одинокого вольного ветра,он своей всех окутал шубой, и туман за окном после метра. А писатель лежит в постели, и всё думает — я самоучка, у меня есть мой стол и ручка, я ещё попишу с неделю.