Здесь, вроде бы, нужно страдать и плакать, когда одиночество ешь на ужин, неделю молчишь, с утра в тебе слякоть, и будто купаешься в луже, и хуже от собственных заблуждений, и поиск тебя не пришёл с разведки, избитый и сбитый от взлётов — падений, но, всё ж, неплохие объедки, которыми рад поделиться с каждым:
— Войдите, берите — я даром отдам, и с взглядом отважным, даёшь этим важным, не всё целиком, но какой-нибудь грамм.
Своих, как казалось — бесценных чувств, внимание, взгляды, улыбки, объятия, но после всего, ты как будто бы пуст, и брошен, как предприятие.
Где так и сказали:
— С тебя мы всё взяли, ты больше нам прибыли не принесёшь, а после ты вертишься в одеяле, и сам же поглубже суёшь в себя нож.
Ну то есть, ты сам продолжаешь думать, что есть кто-то ближе, чем эти придурки, которые вроде бы слышали юмор, но смысла не поняли шутки.
Да что тут до шуток, здесь вовсе не шутки, здесь больше о грустном, о лужах и скуке, когда опускаются сильные руки, и всё тебе пусто, везде тебе кукиш.
Стоишь прозябаешь на остановке, и все замечают, как ты одинок, но ты переводишь взгляд на кроссовки, и смотришь, как там завязан шнурок.
А над тобой, в это время, пусто, так пусто, что ты, как стеклянная банка, куда положить бы немного капусты, как чувства, и будет другая изнанка, которая будет по нраву людям, и станет приветствоваться улыбкой, и вот ты стоишь и смотришь, как скуден, взгляд человека с бутылкой, что вроде бы чем-то с тобой и схож, вот только не куришь ты, и не пьёшь, а всё остальное, сошлось как чертёж, и точен до точки душевный грабёж.
Садишься в автобус и едешь, и едешь, и смотришь в окно, ради этого едешь, и даже не слышишь шум и беседы — кому там на ужин, кому на обеды.
И полнится мир твой рисунками, краской, событием мелким, где нет мелочей, что будет тебе, как новая сказка, где есть только мир, и мир без людей.
И вот ты пропитан этой природой, впитал всё как губка, собрал, как совок, и не принимаешь такую свободу, когда ты не пуст, но ты одинок. И хочется всё же, найти человека, чтоб видеть себя в его радужке глаз, но нет никого, и прошла четверть века, где люди встречались, и были на раз.
Но всё же — не важно, найти б своего, желательно утром, и лучше бы летом, чтоб с ним обсудить этот мир и окно, хотя, здесь совсем не об этом.

Принято. Оценка эксперта: 27 баллов.