Ольха склонилась к медленной воде,
И моет речка камни-голыши.
Легко, как здесь, мне не было нигде,
В гостях у детства в северной глуши.
Заречье. Ряд домов на берегу,
За ними – бесконечные поля,
Закатный луч на клеверном лугу,
Осенний скрип колодца-журавля.
Вот бабкин дом. Потух в окошках свет.
Я обещала, только не смогла
Проведать старую – за столько лет
Поговорить ни разу не зашла.
Как наяву, я вижу: за рекой
Она с крыльца спускается к воде.
Сейчас махнёт приветливо рукой
И спросит: «Што ты, девка, нынче где?
Из города? У нас-то в отпуску?
Давай, в заречье наше приходи
По старому отцовскому мостку».
И сердце заколотится в груди.
Как нынче ветер низко травы гнёт…
Она ждала, и свет горел в окне.
Осока то на солнышке блеснёт,
То острым краем душу ранит мне.
Ну надо же, как мы с Вами синхронно в гости-то пошли!
Хо-ро-шо!
Как не ставил? Моя же оценка-то, 35.
Спасибо, Александр! Так Вы меня вдохновили в гости идти.
У меня давно в голове крутилось — заречье, старуха Марья Степановна, много лет к ней с фотоаппаратом и диктофоном собиралась сходить, но, пока собиралась, умерла бабулька — на 93-м году. Всю жизнь одна жила: мужа проводила на фронт в 1942, пропал без вести. А дом у старушки высокий, над рекой, банька у воды, лиственница нарядная в саду. Раньше из нашего дома свет в окнах у баб Мани был виден, а сейчас темно…
Ровно. Но как-то общо уж очень.Ольха, речка, клевер…От Москвы до самых до окраин. Да и в какой-нибудь Калифорнии все то же самое. Нету чего-то главного, определяющего индивидуальность стихотворения.
В чому, по-вашому, пане Сергію, була б «индивидуальность стихотворения»? На мою думку вірш справді хороший і почуття ЛГ щирі.
Спасибо, Сергей! Спасибо, Тамила!
А Вы правы, Сергей. Я поняла, что не очень получилось в стихотворении выразить всё то, что хотела. Надо подумать.
Здесь запевной строфой видится последняя, затем первая и вторая и третья ..только немного правленная ..а четвертая такая чтоб Ух. .
Конечно можно и так оставить, но если можно сделать лучше, то почему бы и нет.
Нет, именно так.
А последняя строфа — и так ух!
Не нашла покоя и у речки детства: осока не только шелком гладит, но и режет до крови, напоминая о вине перед старухой, к которой не зашла, не выслушала, бросила — в её одинокой старости.
Это сейчас, а то что было написано относилось к другому варианту.
Думаете, теперь лучше мысль видна, Света?
Мне очень нравится! Трогательно. Замечательно!!
Настя, большое спасибо!