Первый день после пропажи у героя известного органа в Городе Мостов не приближает его к разгадке тайны, но заставляет приобрести некоторые застенчивые навыки и посетить Главный Музей и другие знаковые места Города Фонтанов.

Промотав себя часа три по городу и выпив в двух-трёх знакомых подвальчиках пива Груздев так и не продвинулся к решению проблемы и более того, стал замечать у себя несвойственный раньше характерный жест левой руки, как у Ботичелевской Венеры… Более того, Груздев заметил, что теперь, обычный, случайно брошенный женский взгляд стекал с него, как вода с навощенного паркета, не задерживаясь на нужной выпуклости: — «Чуют…» — томился Груздев. – «А вот и проверю…» — Груздев зло отщёлкнул чинарик в Мойку, вскинул рюкзак и поспешил к Площади с Ангелом на Колонне.
Главный Музей был полон женщин:
женщины волочили скучающих мужчин;
женщины вытирали носы плачущим детям;
женщины что-то списывали с табличек перед экспонатами в блокнотики;
и, женщин, самих по себе. Эти, последние, и интересовали Груздева. Разморенные духовностью, как паром в бане, всей этой плотью от барокко до экспрессионизма с кубизмом, всеми этими гнутыми позолоченными ножками шифоньеров, бюро, комодов с наглыми козлоногими, мясистыми толстозадыми девами и амурами в перетяжках — женщины томились. Их оловянные глаза и кукольные движения выдавали в них лёгкую добычу. Подобные вылазки – снимать «духовных», Груздев обычно совершал вместе с другом, художником — маргиналом Стасиком М. В результате, подхватив парочку приезжих див, они волочили любительниц высокого в мансарду Стасика на восьмой этаж небезызвестного дома со старинной аптекой в бельэтаже на третьей линии Васильевского острова Города Каналов. В эркере, на огромной истерзанной кровати с божественным видом через грязные окна на Город Дождя они, под сомнительно висящим под потолком пыльным, с потрескавшейся амальгамой старинным зеркалом с одной из бесчисленных помоек Города Туманов и продолжали свой путь в мир прекрасного.
— Пардон, — подкатил Груздев к аппетитной. Аппетитная уже как с пол часа томилась перед «Обнажённой» Пикассо. — Как художник могу кое что добавить по проработке в тенях, — мурлыкал Груздев, — и драпировкам… Всё зашифровано в композиции через герменевтику и гистограммы, доступные только посвящённым, — придвигался Груздев к толстушке. – Павел, — и, взял девушку под локоток…
— Мужчина, — опытно обшарила Груздева взглядом незнакомка, — Вы мне мешаете… мужчина!