С усталостью свой вечер коротаю.
Ты спишь уже. И по углам подушки
Рассыпана, с дыханьем чуть взлетая,
Волос успокоительная гладь.
Тревожно строчкам суетным и душно —
Заполнены все лучшие места.
Они б и рады в ветренную стужу
В объятьях необъятного листа,
Но он прикован скрепкою к тетради.

Последних звуков пчёлы в тихий улей
Зудя наполненностью, потянулись,
Развесили стихи на спинках стульев
Винтажные накидки – кружева.
Застыли в молчаливом ожиданьи,
Фонарных взглядов отражая блик
Щитами окон, сумрачные зданья.
И даже диск луны, тоскуя, сник,
Забыв в ночи прощальные слова.

Перемешали сумраки вселенной
Пространства лик и времени гримасы,
Запутали пути, дороги, трассы,
Пришпорили минутной стрелки бег.
И посулила выполнить желанья
Любовникам разбуженная страсть.
И в ожидании переизданья
История наносит новый пласт
Теней на своды утомлённых век

И прикрывает сонные глазницы.
А там песчинки полумёртвых мыслей
Залягут на зимовку и ресницы
Зашторят этот временный ночлег.
И темнота накроет паутиной,
Зажмёт в кошачьих лапах, как в тисках…
Но вдруг всплывает над морской пучиной,
Взлетает в небо серый батискаф.
Под ним в волнах кричащий человек.

Верёвочную лестницу спустили
К нему, узлом надёжным затянув,
Но он не видит, слишком обессилел,
И я нему бросаюсь в глубину.
Плыву, хватаю, подплываем вместе.
И вот уже он в люке, он спасён,
И я на лестнице. Но ветер, ветер
Мне не даёт забраться. Невесом,
Хватаюсь, обрываюсь и тону…

И просыпаюсь. Это был лишь сон.