На рассвете проснешься от дробного, мерного стука –
Дождик серыми нитями небо и землю сшивает,
Будто бабка на «Зингере» старом рубашку для внука
Шьёт, бормочет: «Не будет раздетым, пока я живая».
И ответно в висках застучит, и заноет в затылке:
«Тот рассвет… И бежала с потоков вода дождевая…
Я письмо написала себе, опустила в бутылку –
Помню, как волновалась, надёжно её закрывая…
Ярлычок: «Прочитать в сорок лет» – и подскочишь, как мячик,
Где послание детское, выдержки тридцатилетней?
И метнёшься в кладовку – а вдруг улыбнётся удача?
Перероешь все полки, бутылку отыщешь последней.
Задрожат от волнения руки, и сердце забьётся,
И прижмёшь, будто милого друга, записку в сосуде:
«Разобью – и напьюсь родниковой воды из колодца
Давних детских мечтаний, что только одни неподсудны…»
Кто-то гадко зашепчет: «Жила ты ни шатко ни валко,
Намечтала, а может, не сделала доли десятой
Из того, что в письме. Лучше выкинь бутылку на свалку.
Я тебя знаю лучше других и сужу непредвзято».
И от шёпота этого сразу мурашки по коже:
Что, как жизни экзамен был мной безнадёжно провален?
Прочитаю письмо – и придётся в тоске подытожить:
«Ничего не сбылось». Приписать по-онегински: «Vale».
Не решаясь открыть, я прерву эту чёртову пытку:
Водружу на комод, не заботясь, как будет смотреться
Рядом с вазой хрустальной бутылка с кусочком открытки, –
Пусть мечты из письма согревают, как свечечка, сердце.
Заинтриговала так… и не открыла! Только неподсудность детских мечтаний скребнула, а больше и придраться-то не к чему.
Да, не открыла! Боюсь… Спасибо, Владимир.
Ой, хорошо!
Я б только подумал над парой сшивает и шьет — очень уж близкие слова. Не повтор, но…
«Тот рассвет… а здесь закавычку не понял. Может я тупой и слепой , но пары ей не нашел.
Вообще строчка неуклюжая, над ней стоит поработать
«Тот рассвет… И бежала с потоков вода дождевая…
Явно, что поставили впопыхах как затычку, чтобы нить не потерять…А потом забыли вернуться и доработать.
Какая там вода с потоков бежит? Как это? Надо полагать, опячть речь о диалектизме — о дождевых водостоках?
А вообще какой рассвет, когда дождь? И вообще при чем здесь ТОТ рассвет? Какой ТОТ? Чем особенный? Ведь главное- ЛГ встала, сочинила письмо (не за пять же минут), откопала бутылку, вымыла, конечно, положила, закупорила аккуратненько, полюбовалась, спрятала…а уже и полдень. Вот оно событие. А вы «тот рассвет». И заметьте, это я, читатель, его к событию привязал, а сам он рядом, но вовсе не привязан. Непременно эту строчку наладьте.
что только одни неподсудны… Не могу привести аргументов, но лично мне не понравилось.Этаким канцеляризмом отдает, пафосом канцелярким. Ну и претензиозно через край «только они». Но это МОЕ ЛИЧНОЕ восприятие
Приписать по-онегински: «Vale». А «Vale» здесь каким боком? У Онегина это лишь стандартное окончание письма «прощайте» — аналог русского современного эпистолярного до-свиданья. Ведь помните обстоятельства упоминания этого слова у Пушкина? «Латынь из моды вышла ныне. Так если правду вам сказать, он знал довольно по латыни, чтоб эпиграфы разбирать, потолковать о Ювеналее, в конце письма постаить «Vale» и знал, хотя не без греха из Энеиды два стиха». В вашем стихотворении это упоминание Онегина соверженно чуждо контексту.
Кусочек открытки — не верю. Много ли девчонка напишет размашистым детским почерком на КУСОЧКЕ (самое большее — четвертинке, иначе это уже будет не кусочек) открытки?
Свечечка…хм. (Чисто МНЕ не понравилось). И вообще, может не надо как, а надо КАКОЕ сердце. Смысл в том что детские мечты согревают взрослое сердце, нет?
Спасибо, Сергей. Это уже Бог знает, какая редакция. Вчера весь вечер и полночи трудилась. Посмотрите, как Вам такой вариант?
На рассвете проснешься от дробного, мерного стука –
Дождик серыми нитями небо и землю сшивает,
Будто бабка на «Зингере» старом рубашку для внука
Из холстинки строчит: «Позабочусь, покуда живая».
И ответно в висках застучит, и заноет в затылке:
Низкий бабушкин домик, с потоков вода дождевая,
Ты письмо написала себе, опустила в бутылку –
Помню, как волновалась, надёжно её закрывая…
Из открытки ярлык: «Прочитать в сорок лет». Словно мячик,
Прыгнешь: где же послание выдержки тридцатилетней?
И кладовку метнёшься – а вдруг улыбнётся удача?
Перероешь все полки, бутылку отыщешь последней.
Задрожат от волнения руки, и сердце забьётся,
И прижмёшь, будто милого друга, бутылку с запиской:
«Разобью – и напьюсь родниковой воды из колодца
Светлых детских мечтаний, таких и далёких, и близких…»
Кто-то гадко зашепчет: «Жила ты ни шатко ни валко,
Намечтала, а может, не сделала доли десятой
Из того, что в письме. Лучше выкинь бутылку на свалку.
Я тебя знаю лучше других и сужу непредвзято».
И от шёпота этого сразу мурашки по коже:
Что, как жизни экзамен был мной безнадёжно провален?
Прочитаю письмо – и придётся в тоске подытожить:
«Ничего не сбылось». Только как буду жить с этим дале?
Не решаясь открыть, я прерву эту адскую пытку:
Водружу на комод, не заботясь, как будет смотреться
Рядом с вазой бутылка с письмом, ярлычок из открытки, –
Пусть из детства мечты согревают озябшее сердце.
Первая стофа замечательно, лучше и не надо. Исчезла неуклюжинка «не будет раздетым».
Вторая строфа. Потоки так меня и не устоили. Это очень уж диалектное слово и в данном контексте не играет — нет привязки к вашим краям, сихотворение, скажем так, общемировой географии.
Но это не главное. Хотелось бы все же конкретики. Мол, в этот день тридцать лет назад также дождило. «Ты» — неуклюжина. Вот где как раз неопределенное-личное употребить — ваш выход, маэстро!
«Ничего не сбылось». Только как буду жить с этим дале? — годится, но я б еще подумал. Есть ощущение, что эта строка может стать вообще забойной, а не такой, несколько проходной.
А вообще вы молодец!
Спасибо еще раз, Сергей! Подумаю (у нас говорят — «покумекаю»).
А мне и первый и второй варианты понравились.
Что Вас смущает, Сергей, это латинское «Будь здоров».
Так сами ж когда-то утверждали, что вполне у дамы тридацати (с лишним) лет полно в голове того, чему её учили. А уж Пушкина, учили точно. Когда что (и в связи с чем) всплывёт, не угадаешь.
Всплывает, порой, и не к месту.
Ира! Ваше данное стихотворение ещё раз подтвердило мою правоту: обращение к детству, «ностальжи» (по былому, детству, юности, старым, «задушевным» временам) всё-таки красной нитью в Вас.
Понимаю, понимаю. Прошлое всегда кажется более счастливым. Особенно детство. Караблики в бочке, письма в бутылке… 🙂
Елена, спасибо! Но Вас ведь эта тема тоже тронула? Запомнили же Вы мой кораблик из щепки в рассохшейся бочке. Значит, не зря писала. Да, наверное, — красной нитью эта тема. Ностальгия — тоже да, наверное.
А мне и первый и второй варианты понравились.
Что Вас смущает, Сергей, это латинское «Будь здоров».
Так сами ж когда-то утверждали, что вполне у дамы тридацати (с лишним) лет полно в голове того, чему её учили. А уж Пушкина, учили точно. Когда что (и в связи с чем) всплывёт, не угадаешь.
Всплывает, порой, и не к месту.
Ира! Ваше данное стихотворение ещё раз подтвердило мою правоту: обращение к детству, «ностальжи» (по былому, детству, юности, старым, «задушевным» временам) всё-таки красной нитью в Вас.
Понимаю, понимаю. Прошлое всегда кажется более счастливым. Особенно детство. Кораблики в бочке, письма в бутылке… 🙂
Еленушка, меня смутила вообще ссылка к Онегину, она ни при чем. Впрочем, Ирина от нее уже избавилась.
Еленушка, это не красная нить. Литературоведы начала 22 века будут классифицировать это как «детский период творчества Кемаковой» 😀
У юристов на два человека — три мнения, а у двух литературоведов — пять мнений, это точно.
Я уж не говорю о простых смертных. 🙂
И опять вы не совсем точны. У литературоведов на два мнения — пять диссертаций. Именно диссеры главный двигатель литератоведения.»Бойтесь пушкинистов…». Стоп! А как будут именоваться специалисты по Кемаковой? Кемакововеды?
Лучше не фантазировать на эту тему. Язык, он не всегда до Киева доводит… Иногда и в другие места… 🙂
Кайф. Доделывайте — и в «Бруснику» на конкурс.
Игорь, спасибо. «Прицел»-то именно такой и был.
Как понять: «…с потоков вода дождевая» (это что за «потоки»?) — 2 вариант. Кстати, в сельских старых домах никаких стоков (в нашей местности) не было. Эта мода зажиточных граждан сов. эпохи. В бабушкином доме (старом!) были ли они?
Кстати, забыла похвалить Вас, Ирина, это Вы правильно подметили, что 40-лет — период подведения «итогов в жизни.» В 60-лет уже итоги не подводят.
С потоков — со скатов крыши. Во времена моего детства были деревянные желоба, у ставили под них любую подходящую посудину: ушаты, деревянные бочки, обрезанные железные, ведра. У старого дедовского дома этот желоб до сих пор жив, правда, распался, обомшел.
Возможно. Разные местности. Сибирь и европейская часть всё-таки значительно в области традиционной архитектуры различаются. Помню, ещё крыши у нас крыли дранкой (дощечки такие тонюсенькие), выкладывались, наподобие черепицы. Солому, я, слава богу, не застала уже на крышах.
Впрочем. Хорошо у Вас получается. Завидую. 🙂
Дрань сосновая — это особая песня. Это там где сосен старых много и места болотистые. Именно болотистая сосна легко щепится на дрань. Остальные деревья — нет. А сухая сосна хоть и щепится, но тяжело