Гнетёт который год треклятая вина:
От смерти не спасла, не защитила папу.
От тяжести вины сутулится спина
И боль в душе моей скребет когтистой лапой.

Со временем слабей и реже стало ныть,
Царапать и колоть – остался тонкий шрамик,
Но только зацветет в июньском поле сныть,
Как старая вина опять терзает память:

Могла б его спасти от цепких лап косой
И вовремя болезнь отцовскую заметить…
В рассветных снах моих он, худенький, босой,
Рубаха пузырём – как будто сильный ветер,

Приходит посмотреть на всё, что так берёг,
На всех, кого любил, но молодым покинул.
Он никогда ногой не ступит за порог.
Хочу в глаза взглянуть – но вижу только спину.

Прощенья попросить – и с миром отпустить.
Ну, чем же искупить вину, какой любовью?
….В июне молоком в луга прольется сныть
И старый сон, как тать, крадётся к изголовью:

Отец опять пришёл. Забрезжился рассвет,
Встревоженно кричит разбуженная птаха.
Я окликаю – он ни слова мне в ответ.
Мелькает за окном отцовская рубаха.