Платье для куклы – сплошное мученье.
Мамино платье настолько мало.
Шили, кроили мы всё воскресенье.
Ткани так много на платье ушло.
К вечеру только смогли мы заметить –
Мамино платье – да где же оно?
Платья для куклы пока ещё нету.
Ткани осталось… Да нет ничего…
Принято. Оценка эксперта: 16 баллов
Финал стиха совсем без рифмы остался: «да где же оно — совсем ничего».
Совсем без рифмы сказать нельзя, созвучие все же есть.А надо ли искать лучшее, если то, что хотел сказать, сказано и почти неплохо?
созвучие из одной «О»?
Но это лучше, чем «лазурно-иллюзорно».
На мой взгляд, намного хуже. То, что вы пытаетесь защитить как рифму: «оно-ничего» звучит для меня, по крайней мере, кондово. А в «лазурно-иллюзорно» 4 последних согласных совпали и последний звук «о», и созвучие получилось неплохое. И замена ударной «у» на «о» звучит изящно, опять же для моего слуха. Хотя наверняка многие эту замену не одобрят. В общем, тут сравнивать нечего, пример ваш неудачный. А я вот пример подобной рифмы могу привести у Мариенгофа, причём не разовой, а постоянно применяемой. Как вам: в стакане-кони, тополь-пыль, водоёмах-как мы? Кстати, там и бедная рифма: очаге-тебе, но так вдалеке, что всё звучится.
Утихни, друг. Прохладен чай в стакане.
Осыпалась заря, как августовский тополь.
Сегодня гребень в волосах —
Что распоясанные кони,
А завтра седина, как снеговая пыль.
Безлюбье и любовь истлели в очаге.
Лети по ветру стихотворный пепел!
Я голову — крылом балтийской чайки
На острые колени
Положу тебе.
На дне зрачков ритмическая мудрость —
Так якоря лежат
В оглохших водоёмах,
Прохладный чай (и золотой, как мы)
Качает в облаках сентябрьское утро.
У Мариенгофа (в приведенных строках) я вообще рифм не вижу. Такие сочетания совсем не звучат, это рифмы притянутые так, что уши почти оборвались.
Мне приходилось говорить об этом с поэтами из союза писателей (они пользуются успехом) на предмет того, что известные писатели позволяют такие рифмы, у них часто плывет размер, нарушается ритм и т.д. Мне ответили, что они в силу своей известности и знаменитости (видимо, кондовости) могут так делать, они могут себе это позволить. Вот и пример с Маренгофом говорит о том же. Я считаю совсем иначе.
Я не считаю совпадающие буквы, а пытаюсь увидеть (услышать) звучание применяемых слов или словосочетаний.
По поводу «оно-ничего» можно и согласиться, но все-таки в нем больше созвучия, чем в «лазурно-иллюзорно», где его практически нет, только лишь несколько совпадающих букв и окончание на «о». Тогда более совпадающе «ботинок-полуботинок».
Ну и рифмуйте свои «оно-ничего», раз они Вам ближе. Может, ваши поэты из союза писателей тоже фанаты бедных рифм и стараются не заморачиваться сложными. Глядишь, лет через сто народ будет только их произведения читать, а Есенин с его другом-соперником Мариенгофом уйдут в небытиё. Каждый пишет как он дышит.