воровкой и мантрой утрат да убежищ
срывается слёз чета. скулой и гримаской
и телом бежевым — оплаченные счета
запретны для всякого, кто оставил,
кто остовом пренебрёг.
воровки – вороны слетаются стаями
на этот и тот порог.
у самого синего моря — истая
пролившись — омоет жизнь.
у самого красного моря листами
слеза в глубине бежит.
иным это море покажется шуткой.
а я из него пила
глаголящий вал облачаясь в поступки –
в себе заключает слова.
а море такое – не выпить ни вылить –
(не выли – но плакались!)
потом назовём это море былью –
словесною благостью.
воровкой – воронкой утрат и пощарищ
по темени море течёт
с палитрой словесною – слёзы сражались
а может – наоборот.
покамест листами – покаешься – станет–
полегче и чуть светлей
воровкою счастья – Сивиллой растает —
исплачие всех морей.
Интересно. Но сумбурно. А в общем имеет право на долгую жизнь.
Да, второй раз слеза, на мой взгляд — лишняя. Всего должно быть в меру. Пара слез — хорошо. Ну и хватит. Нет?
Сюрреализм одним словом . Только чета — это пара , тогда та которая в глубину сбежала , это что после развода что-ли.
Чета — это вообще пара однородных (равных) предметов. В данном случае можно предположить что пара слезинок. Хотя в общем то довольно неуклюже, конечно.
«чета. скулой и гримаской» —
Эта точка посреди строки
вот торчит, на вечность претендуя.
Слов набор составь скроей,
слов в которых смысла нет ни х***.