Нас у мамы было четверо сестёр. Мама с папой работали в колхозе.
Жили бедно. За работу родители получали “палочки.” К ранней весне все запасы, как правило, были сьедены. Мы ходили в ближайший город на рынок и продавали там украденую ночью из колхозного стога солому. За солому могли посадить, если бы поймали. Поэтому, всегда ходили мы со старшей сестрой. Надеялись, что детей накажут не так жестоко, как взрослых. К счастью, не поймали. У мамы ещё кроме нас было двое, хоть они выживут. Младшей было шесть месяцев. Почвы у нас кислые. Щавель растёт хорошо. Дождаться его не могли, помню…
Колхоз наш был бедный. Там про колхозы богатые рассказывают, что помогали людям… А наш – мешок сечки если даст, то хорошо.
За солому покупали картофельную шелуху. Немного, но хоть что-то.
Когда началась война, папу забрали.
В сорок третьем немцы стали вывозить все подряд на работу в Германию. Нас с мамой всех вместе забрали. Бабку старую не стали забирать. Бабка просила, чтобы й оставили детей, но получила только удар в грудь прикладом. Бабка с нами жила. Ей было лет семьдесят, точно я не знаю её год рождения.
Везли в товарных вагонах, кормили раз в день. Несколько раз стреляли в тех, кто пробовал сбежать. Раненых добивали. Собаки у них ещё были злые, чёрные. Я видела, как однажды собаки рвали мальчишку, который пробовал убежать. С тех пор я ненавижу собак.
В Германии мы работали на ферме у какого-то немца. У него тоже была семья с детьми. Но он нам даже хлебной корки никогда не бросил, а собака у него была большая, так он её хорошо кормил. Меня от мамы забрали и перевезли в другую местность. Мне было на тот момент 13 лет. Единственное воспоминание – вечно хотелось есть. И не просто хотелось, а очень сильно. Траву ели разную, миску какого-то супа нам давали раз в день.
Хлеба не давали. Зато вареные овощи (картошку, свёклу белую) иногда были на ужин. Но этого было мало. Младшая наша умерла там.
У нового фермера я работала одна. Чистила хлев, на поле работала. Однажды, немец этот (старый дед) увидел, что я молилась и крестилась. Мне было страшно (хотелось быть с мамой, а к ней сходить не пускали), а бабка наша всегда так делала. Я немного уже понимала по-немецки. Он спросил что-то вроде как: “Веришь в бога?” Я кивнула. Он ушел в дом и прнёс мне большой ломоть хлеба с маслом. Сказал: “Ешь.” Я часть хлеба спрятала. На следующий день, он сказал: “На день сходи к маме. Вечером будь тут!”
Я побежала. До того места, где были родные около двадцати километром. Быстро выдохлась, упала и плакала, потом пошла уже шагом по дороге. Когда проежал кто-то, пряталась, боялась. Дошла. Мама с сестрами работали на поле. Я занала куда идти, потому что сама там работала. Обнялись, плакали, я рассказала как живу, дала им остатки хлеба.
Потом этот старик меня ещё несколько раз отпускал навестить родных и подкармливал.
Пришли наши. Нас собрали в одном месте со всех ближайших деревень, погрузили в товарные вагоны и везли домой. Кормили также как и немцы, какой-то баландой раз в день. Было несколько человек в вагоне, что умерли по дороге. Трупы хоронили, домой не везли. Чаще умирали те, которых везли с промышленых предприятий или строительства дорог, они были очень истощённые. Рассказывали – страшно!. Я, помню, тогда думала, что мне повезло ещё.
Привезли нас в Витебск. Люди на платформе, когда нас вывели, стали кричать нам: “Предатели!” И плевали в нас и бросали камни. Этих особо никто не одёргивал. Нас под конвоем отвели в какое-то помещение и заперли. Потом по одному водили и записывали: откуда родом, из какой деревни, кто мать-отец, ну, и всякое такое. Детей старших водили отдельно.
Дядька сидел какой-то. Я плохо помню, что он спрашивал, но чётко запомнила, что у него был нос прямо сиреневого цвета. Мы с сестрой погодки, а они там, не знаю как записывали, получилось, что разница у нас в три месяца. Мама ещё смеялась, что она “как зайчиха” через три месца рожала. Так и осталось. Документов-то не было.
Рассказ один из сотен тысяч
Страниц: 1 2
ОНИ, призывая нас забыть уже всё это, не понимают самого главного — пока мы помним, мы сделаем всё от нас зависящее, чтобы ЭТО на планете больше не произошло. МЫ, те самые «недочеловеки» поставим раком любого, кто попробует развязать на планете что-то подобное. И уж точно, никогда и ни за что не допустим больше войны на своей территории.
«не допустим больше войны НА СВОЕЙ ТЕРРИТОРИИ» 🙂
Какая разница на чьей?
И… ЭТО происходит и происходит.
Увы, слишком многие хотят и слишком многие уже забыли. Если так дело пойдет, то победа в войне в лучшем случае будет восприниматься как победа в Северной войне… Ну и типичное деление на ТЕХ и НАС: у первых все плохо, и все они суть козлы, вторые — верные сыны Отечества, патриоты в восьмом поколении! Нисколько не выступая против идеи дать решительный отпор и переписыванию истории, и попыткам втянуть Россию в очередную войну, я все-таки с тревогой смотрю в будущее — КТО будет не позволять? Где эти алеши поповичи, добрыни никитичи да ильи муромцы? Не происходит ничего само-собой, ни война не выигрывается, ни еда с неба не падает… Вот и нынешний очередной День Победы оставил двойственное ощущение (я как раз поехал к ученику заниматься обществознанием, весь город встал в жутких пробках), с одной стороны, все это хорошо и прекрасно — чествование ветеранов, Бессмертный полк и прочее, а с другой — масса празднашатающихся людей, изрядно поддатых, имеющих отношение к той Победе еще меньше, чем даже я; гелиевые шарики в виде цифры «9», значки в виде георгиевских ленточек… Суть детские игрушки, даже и детям радостно было полазать по военной технике, а ее только на 9 мая и привозят! А стояла бы всегда, тогда и праздника никакого не надо. К сожалению, ощущение Великой Победы с каждым разом улетучивается и сам праздник все больше и больше начинает походить на этакий Новый Год в мае, с почти теми же атрибутами и тем же антуражем. Ни пышные парады, ни атрибутика, ни трескучие речи, ни показное уважение к ветеранам, которых все меньше и меньше, не делают праздник более понятным, родным, настоящим, тем самым, который «со слезами на глазах»… Не более как еще один выходной, отличный повод выбраться всей семьей на народные гуляния, что-то вроде Масленицы. Не думаю, конечно, что теперь, в свете всего вышесказанного, не надо и проводить этот праздник, надо, обязательно надо! Но не в нем дело, не в антураже даже, не во внешних атрибутах — в отношении. Очень опасная успокоенность возникает, что, мол, Россия стояла и стоять будет, всех, мол, пережила и перемолола, и если что — любого соплями закидаем! При этом почему-то забывают, что Россия переживала все невзгоды и беды не по щучьему велению, а ценой немыслимого напряжения всех сил, колоссальных жертв, пота, крови, слез, трагедии целых поколений! Не дай Бог, снова дойдет до этого — сумеем ли, справимся ли? Захочет ли нынешнее поколение платить такую цену, платежеспособно ли оно? Учитывая разные факторы, как-то забывают, что и Россия уже не та, и люди не те — потенциал страны не бездонный ведь! А кто его пополнял все эти годы? Когда-нибудь и русский «авось» не сработает… Для меня, допустим, выражение «Если мы войну забудем — вновь придет война» не пустой звук, но можно ли поручиться за каждого? Не понаслышке знаю, как нынешние школьники относятся к истории вообще и своей страны в частности — она им вообще не интересна. Вынуждены ее штудировать только потому, что надо поступать туда, где этот предмет необходимо сдавать. Можно их просто натаскать — горящих глаз и интереса я давно не видел…
Что же до текста — ни комментировать, ни оценивать я его не буду. Не считаю себя компетентным в этих вопросах. Подчеркну лишь нужность таких публикаций, их непреходящую ценность. А что до техники — это приложится, главное — суть невыдуманной истории.
Евлампий, а выне думали, что такие праздники — это эффективная массовая психотерапия. Не зря американцы так празднуют по любому поводу и без повода. Ведь если постоянно помнить о нащших бездарных воеводах, заваливших лдским мясом войну, которую легко можно было выиграть реально как в довоеных песнях — прямо на границе. Сил вполне хваало, не хватило лишь хоть МАЛО-МАЛЬСИорганизованного отпора. Так вот, если об этом все время думать и прочих бедах и невзгодах, можно ив петлю полезть. Так что праздники и должны быть как Новый Год — бездумные, радостные и наполняющие надеждой. Уберите эти тпраздники-тарахтелки и увидите, как резко увеличится пик депрессий, особенно среди молдежи, начинающей семейную жизнь.Надежда должна таки умирать последней.
Так я про то же и говорю — праздники, да еще такого рода, суть психологическая разрядка, если угодно, даже психотропное оружие со стороны государства. Есть что праздновать? А как же! Ну, празднуйте, чего там! Победили же! А уж как — дело десятое, победителей не судят. Правда, в моем случае описание праздника было лишь иллюстрацией к основной мысли, которую я высказал, прочитав комментарий Олега.
Ну насчет оружия это вы загнули. Понятно, что когда хреновеет, государство начинает удешевлять водку для смягчения ситуации. Но вообще то и водка бываетлекарством. Но вон, когда перестройка лишила людей праздников-разрядки, практически все населеие страны свихнулось без исключения до самых вождей. И только рожденные поле престройки, получившие СВОИ праздники, в том числе и всякие валентинки и хелувины пока еще психически более-менее стабильно. А всю советскую часть населения, включая нас с вами — хоть сегодня в Кащенку отправляй
«будет восприниматься как победа в Северной войне» 🙂
Я не знаю, что имеется ввиду автором этой цитаты. Но во время Северной войны , в 1710 году в Софийском Соборе по приказу Петра I был размещен пороховой склад,и при отходе русских войск (вот незадача-то), а так часто-то встречается в истории войн с участием русских войск (!) православный храм (!) был взорван. После взрыва которого храм пролежал в руинах до 1738 года. Восстановление собора затянулось до 1750 года. До наших дней памятник культового зодчества дошел в том виде, в котором его восстановил виленский архитектор Ян Криштоф Глаубиц в стиле «виленского барокко».
🙂
«включая нас с Вами – хоть сегодня в Кащенку отправляй» 🙂
Ну, положи, АБСОЛЮТНО здоровых во всех смыслах людей нет вообще.
Но, Вам ли не знать, КАК удобно было отправить неугодного (и не в меру умного) писателя или иного деятеля в больничку на принудительное лечение. 🙂 Автоматически вся критика деяний власти становилась «бредом сумашедшего». 🙂
И волки сыты и овцы целы. Вроде и нет полит. репрессий. 🙂 И те, кто лишнее вещал — молчат.
Так что вот это желание «подлечить» само по себе в Вас, Серёжа, не оттуда ли?
Есть такой термин «тоталитарное мышление.» И оно свойственно как раз-таки людям простым, а не каким-нибудь там высоким начальникам. Хотя и им тоже. 🙂
А водка что…
Алкаши в сельской местности. А в СССР процентов 60-70 проживало именно там. Да и в городской, тоже. Пили, пьют и будут…
И им не важно, что именно.
Кстати, как только дорожала водка, так рос процент самогоноварения, к слову сказать. И отравлений всякими суррогатами.
В современном мире, поймите Вы, образ читателя/слушателя (в общем потребителя информации) как наивного ребёнка, не работает.
Эта концепция безнадёжно устарела.
На западе, кстати, ещё в 60-х. г. ХХ ст.
Далеко современный интернет-пользователь (если он, конечно, не старик, а их мало, «освоивших» «технологии» ) не наивный потребитель. 🙂
Я о Софийском Соборе в г. Полоцк говорила/писала. 🙂
А о праздниках добавлю. В сов времена Пасху праздновали. Я даже лично знала нескольких коммунистов, которые заседали за столом пасхальным. (Правда, слегка таясь). И покойников отпевали.
А наш учитель биологии утром нам рассказывал в школе теорию эволюции видов 🙂 , а вечером на «всеношной» стоял. И на Пасху с оголённой головушкой хоругвы носил, истово крестясь. 🙂
Как же праздников нет. Я знаю кучу учительниц, состоявших в партии, которые отмечали «первомай» и «ноябрь», а потом, когда всё перевернулось, они быстренько приспособились отмечать Рождество, Пасху, Вознесение и проч. 🙂
И теперь, попробуйте-ка им напомнить…
Они в грудь (дряхлую, но всё же «честную» ) себя бьют и кричат, что они «истинно верующие.» 🙂 Как нет праздников! Ещё чего?!
А про «Хелоуин» — это ерунда всё. Молодняку это повод «на флэт» сбегать для… в общем, Вы и сами, вероятно, догадываетесь, для чего.
благовидный предлог, так сказать. 🙂 Как, впрочем, и Новый год, как и Пасха… 🙂
Собственно, этот стереотип живуч до невозможности — как,типа, может человек верить в Бога, если коммунист до мозга костей?! Да вот так и может — и эволюционная теория ничуть не противоречит его религиозным убеждениям — для такого человека Бог в первую очередь заступник, утешитель, устранитель препятствий. Не сказано же в Библии, что член КПСС не войдет в Царство Божье! Ведь все эти партии, номенклатура, власть/общество — на земле, а что там, на небе, никто не знает. Поймите, для человека верующего не так уж важно, откуда человек взялся: Божье ли творение или развивается по Дарвину. Гораздо важнее, что Он — за всех, как там? «Нет ни эллина, ни не эллина, ни раба, ни не раба … Но всё и во всем Бог» (цитирую не точно). А как уж он верит в него — это дело его личное, ведь и ходить в церковь и поклоны там бить еще не означает верить, так же, как ходить под красным флагом на 1 мая, еще не означает верить в идеи коммунизма. Ну, насчет собора я не понял, в какой связи автор привел эту историю — ну, взорвали, ну, в Полоцке. И что? Петр из-за этого под Полтавой не выиграл?
А при чем тут эволюционная теория? ОСНОВА коммунистического учения МАТЕРИАЛИЗМ и вытекающий из него АТЕИЗМ. Верущий в Бога коммунист так же нелеп, как правосавный священник,поповедующий «от Бога» постулат диалектического материализма о том что материя первична, а вера в Бога — суть продукт жизнедеятельности материи не более того.
А при чем тут нелепо выглядит? Кого и когда это останавливало?