– Вот, полюбуйтесь! Докладываю: личный состав не боеспособен, задача не ясна, и потому выполнена быть не может. Вывод: майор, забирай свою бумажку и вали отсюда, покуда цел! Ничего ты мне не сделаешь. Сослать меня дальше, чем я есть, не получится. Я не отказываюсь выполнять приказ, я не могу его выполнить – у меня нет сил и средств. Ты устав читал?
Второй раз ошалевший майор вяло кивнул.
– Я не боеспособен, мать твою! Так что на трибунал даже не рассчитывай. От слова «совсем». Вкурил? У меня дядя генерал! Я боевой офицер!
Дальнейшее сопровождалось дикими криками, истерическим смехом личного состава и закончилось тем, что майор понуро побрел в обратном направлении, напутствуемый криками «И насчет жратвы распорядись там!».
IV
Хольценбреннер ходил сам не свой. Постановление о розыске кота не выходило у него из головы. Он не мог спать, нормально есть, и все время думал об этом. «Чертов доктор, как он меня обул! Втер этим идиотам, что знает панацею от всех болезней! Что может быть хуже?! Хуже только смерть государя! И еще премьер – конченый кретин: поручил это дело военным! Нет, эта страна обречена, ей нисколько не осталось!».
Он в отчаянии швырнул в угол саблю, отчего она жалобно зазвенела. К нему никто не решался подходить, жена уехала к родителям – она никогда не видела мужа в таком расстройстве. Хольценбреннер казнил себя за невозможность помочь Императору, а ведь именно он был поставлен стеречь и беречь августейшее тело! Словом, совсем довел себя человек, если бы внезапно его не посетила совсем уже абсурдная, но оказавшаяся впоследствии гениальной мысль. Он вызвал секретаря. Тот чуть ли не вполз, видя крайнюю степень отчаяния начальника, скромно замер у дверного косяка с самым покорным выражением на лице.
– Вот что, любезный, – голос начальника неожиданно оказался мягким и вкрадчивым, – а найди-ка ты мен телефон лесного кота. Немедленно!
Секретарь, зная, что с сумасшедшими лучше не спорить, смиренно подошел к столику, где лежал толстенный справочник «Вся Империя» за нынешний год. Начал листать и приговаривать по своему обыкновению:
– Ка… ,ке… ,кот… Есть, нашел! Кот лесной, ул. Павлова, 2а, тел. 88-88-88!
– Спасибо, любезный!
Сказать, что секретарь и его босс чуть не повалились друг на друга, значит не сказать ничего. Минут пять длился ужасный ступор, затем секретарь так же бесшумно уполз ,как и вполз, а Хольценбреннер ватной рукой начал накручивать диск.
На том конце ответили сразу. Очень приятный мужской голос сообщил, что господин Лесной Кот (как выяснилось из разговора – генеральный инспектор кавалерии) рад будет видеть у себя господина начальника охраны Императора хоть прямо сейчас, так как режим дня у господина Кота отличается от такового у людей.
Хольценбреннер распорядился подать немедленно к подъезду верблюда (охрана Императора комплектовалась исключительно верблюдами, чему начальник был безмерно рад, поскольку верблюд очень шел к его красной блестящей морде, по мнению самого начальника). Верблюд был подан, Хольценбреннер залез на него и поехал. Ехать оказалось недолго; сверившись по карте, начальник охраны очень быстро добрался до незаметного особняка с чугунными воротами, куда его беспрепятственно пустили, заранее предупрежденные о визите.
Дверь оказалась не заперта. Внутри обнаружились довольно скромные покои с висевшими по стенами батальными сценами, портретами полководцев и самого Императора в золоченой раме. Хозяин особняка бесшумно возник в образе огромного рыжего кота, очень упитанного и одетого в полный генеральский мундир.
– Мррра, – сказал кот. – Присаживайтесь, господин начальник охраны. Я так полагаю, дело безотлагательное? Вас не затруднит накапать мне десять капель валерьянки вон из той бутылочки вон в ту рюмочку?
Хольценбренер отрешенно выполнил просимое.
– Благодарю, – кот залпом выпил валерьянку и утерся лапкой. – Ну-с, млостивый государь, я вас слушаю.