Хольценбреннер, кашляя и заикаясь, изложил суть дела. Кот ходил около, мурлыкал, что-то напивал из старого репертуара группы «Кот в сапогах», потом присел и начал бить роскошным хвостом по полу.
– Я понял вас прекрасно, господин начальник охраны. Вам требуется мой ус, чтобы спасти государя Императора? Странное, однако, желание! Более бредовой ситуации я и представить себе не могу. С чего вы взяли, что это поможет? Кто вам сказал, что я соглашусь вырвать свой ус даже ради спасения нашего драгоценнейшего монарха? Может быть, вы сошли с ума, а я должен вам потакать? Впрочем, будь по-вашему – ус я вам дам.
Начальник охраны просиял.
– Только мне надо уединиться, дело куда как интимное и не терпит посторонних взглядов.
Начальник охраны не издал ни звука. Важно удалившись в ванную, кот очень скоро подобрал там валявшийся с незапамятных времен ус, выпавший у него и затерявшийся среди прочего мусора в дальнем углу.
– Вот, возьмите. И мой вам совет: не говорите никому, что вам он так легко достался. Придумайте что-нибудь, приукрасьте. В конце-концов, на кону жизнь Императора, не стоит рисковать своей ради его жизни, в этом пока нет необходимости! Всего хорошего!
На обратной дороге Хольценбреннера отпустило.
«Ишь, чего удумали – кот в генеральском чине! Их и людям-то не хватает. Подумать только – Генеральный инспектор кавалерии! От него, наверное, все лошади от испуга разбегаются на сто верст!».
Размышляя так, начальник охраны подъехал к правительственному особняку, в котором находился кабинет премьер-министра. Ему не терпелось передать драгоценную реликвию. Странная тишина и практически полное отсутствие света поразили его. Привратник молча кивнул ему и указал на лестницу, ведущую на второй этаж. Предчувствуя неладное, Хольценбреннер постучал было в дверь кабинета премьера, но поняв, что она не заперта, просто толкнул ее рукой. Внутри кроме самого премьер-министра никого не было. Сам премьер сидел в кресле и что-то быстро писал. Обернувшись на звук шагов, он взглядом попросил начальника охраны сесть. Закончив писать, премьер встал и сказал просто, как-то даже обыденно:
– Наш государь Император скончались два часа назад. Мир его праху! Простите, очень много дел. Что у вас?
Онемевший Хольценбреннер не знал, что сказать. Рука вертела золотой футляр, изготовленный накануне, в котором лежала ценнейшая, но уже не нужная вещь – ус лесного кота. Быстро овладев собой, начальник охраны все-таки промолвил:
– Скорбь наша, верных подданных, безмерна! (Снял треуголку и положил ее на изгиб локтя). – Но я исполнил приказ!
С этими словами он положил футляр на край стола.
Премьер-министр все понял и грустно улыбнулся.
– Увы, мой друг, теперь это уже не важно. Но я доложу о вашем рвении новому государю. Думаю, что он достойно наградит вас. Остается только пожалеть военного министра, ведь приказ он не выполнил. Впрочем. Как не выполнили его вы. Но вам его никто и не отдавал. В данном случае инициатива… полезна. Простите, но я занимаюсь организацией траурных мероприятий, еще очень много работы…
Радостный от того, что все-таки его труды были не напрасны (начальник польстился на награду) и печальный от непонятности теперь его положения, Хольценбреннер рысью выскочил на улицу. Верблюд вез его домой.