Как солнце, уходящее от дел,
сомнением терзаясь, эстафету
передает бездушным фонарям
(хоть сердце говорит — ищи другое),
как Мануэль зовёт Франсиско Гойя,
чтоб Маху обнаженную одел,
не в силах скрыть влечение к портрету,
так все мы, поразмыслив, оформляем
отказ от обнаженья душ и тел
в угоду продолжению банкета.

Сегодня ты сказала: «Мы друзья.
Не более того. Вопрос решённый».
И солнце нисходящий звукоряд
не тоникой, а стоном завершило…
В мерцании фонарного вранья
для нас вчерашних, слишком обнаженных,
слепой Франсиско подберёт наряд,
который не позволит согрешить нам.