Ах, мама, я очень болен…

Опубликовано автором

ах, мама, я очень болен,
нет лёгкости прежней в теле.
на свежей лежу постели,
а мне бы нестись по полю

и рвать на бегу повязки,
но я ничего не вижу
во сне, так тягуче вязком,
которым я обездвижен,

в котором я просто камень,
и место мне – дно морское,
и гладит вода бока мне,
до блеска шлифуя сколы,

стирая углы и грани…
и помнится что-то только
о смерти, так глупо ранней,
и жизни, такой недолгой…

не небом единым сытый,
я песни хочу весёлой,
как будто бы не присыпан
врачующим глинозёмом,

и утром меня разбудит
и тихо присядет рядом
тот мальчик с глазами будды,
писавший в моей тетради…

Ах, мама, я очень болен…: 27 комментариев

  2. «Мама, ваш сын прекрасно болен»- сразу всплыло в памяти на первой строке.
    Вторая строка повернула в иное русло но удивила совершенной ненужностью. Понятно, что легкости нет у тяжелобольного, зачем именно на этом акцентировать внимание? Неужели это главное для героя?
    И что мне, читателю, дают сведения третьей строки о том, что у больного свежая постель? Значит — хорошо ухаживают, не бросили, не считают безнадежным.У иных и не больных не всегда свежая постель случается.
    Пятая строка. Долго гадал, пытаясь вспомнить тяжелую болезнь, требующую повязок. Так ничего и не придумал кроме запущенного сифилиса.
    А вместо Маяковского начала вспоминаться песня, которую мы любили с пьяной слезой орать в студенческом застолье
    «И по трупам кровавым, мама!,
    как по тряпкам ненужным,
    разрядив автоматы,
    три чекиста прошли» — настрой такой резонирующий

    В общем, понравился мне ( и очень(!) понравился) такой фрагмент:

    во сне, так тягуче вязком,
    которым я обездвижен,

    в котором я просто камень,
    и место мне – дно морское,
    и гладит вода бока мне,
    до блеска шлифуя сколы,

    стирая углы и грани…
    и помнится что-то только
    о смерти, так глупо ранней,
    и жизни, такой недолгой

    А остальное как бы читательская душа отвергла. Это когда я был крайне дитя, в магазинах еще продавалась сырокопченая колбаса с большими кусками сала, которое я категорически не терплю и сейчас. И вот я брал тоненькие кусочек колбасы и вылущивал все это сало. После чего лакомился мясной оставшейся сеточкой. Вот и сейчас — лакомлюсь тем, что обковырял 🙂

      • Вот именно для этого «очень болен» не подходит. Совсем не подходит.

        ВОТ ЗДЕСЬ ПОДХОДИТ

        «Друг мой, друг мой,
        Я очень и очень болен.
        Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
        То ли ветер свистит
        Над пустым и безлюдным полем,
        То ль, как рощу в сентябрь,
        Осыпает мозги алкоголь.» (С)

        Видишь ли, Ир, я как-то летал в туннель, к свету в конце. Это как раз облегчение. До этой стадии от стадии «очень болен» можно отметить еще два довольно резких изменения состояния. Сначала все притупляется, а потом наступает мощный похренизм, когда все уже все-равно — и хорошее и плохое, и боль и радость — все сливается в неразличимую серятину.Болит-ну хрен с ним. Перестало болеть — ну и хрен с ним. Так как то.

        Впрочем, ты ведь и сама сказала НЕ тяжелобольной, а перешел,

        Ты знаешь, закончить на том месте можно прекрасно. И даже нужно (я просто раньше не прикидывал, потому что начала не увидел. Последние две строфы (особенно предпоследняя) вообще вода

        А свежая постель — это вовсе не адекватно белоснежной. Во-первых, давным давно в ходу цветные постельные материи, во вторых белье (особенно в больницах) бывает застирано до полной неузнаваемости. Тем более что у твоего ЛГ постель — вообще глинозем.

        Ну а операции…не знаю, у меня, болезнь с последствиями хирургического вмешательства в один ряд никак не становится. Хотя здесь может и персональные особенности моего восприятия. Все-таки у меня повязка устойчиво ассоциируется с тяжелораненым, а не больным.

        Но про трупы кровавые, выходит, не зря вспомнилось. Ведь тот герой тоже как бы после смерти к маме обращается. Правда, там «мама» рефреном, от куплета к куплету.

        А править или не править — дело исключительно твое и ничье больше. Володе, вон, вон, все понравилось. В таком случае: стереотипный совет. Пусть отлежится стихо. Потом сама душа подскажет, когда прочтешь его, остывши.

        • Спасибо, Серёж! Несколько очень важных вещей ты для меня прояснил, хотя и не стиха как такового они касаются.

          А стиху, да, надо дать дозреть. Я его уже выложила на всеобщее обозрение — пусть побудет пока в таком виде. Но для публикации в сборниках две крайние строфы, пожалуй, всё-таки отсеку — для читателей, не знающих, о ком стих, они абсолютно не информативны.

          Кровавые трупы — это немного слишком… Не в бою человек погиб, а из-за болезни, которой сам же и пренебрёг, не пошёл к врачам, когда почувствовал себя плохо. А потом уже, когда состояние стало критическим, и операция не помогла. Меня не отпускает чувство, что он так и не понял, что произошло — как уснул, когда дали наркоз, так и ждёт до сих пор, когда же, наконец, проснётся… Вот, чувствую, что не знает он о том, что умер, думает — болезнь не даёт подняться, но это пройдёт ведь…

          • От такой смерти только и мечтаю: уснуть и не проснуться.Не переживай — это лучший вариант из возможных. Хотя я всегда всем говорю. то есть только три смерти, достойные мужчины: на войне, на дуэли или на женщине. Но это таки бравада.

            • Да, знаю. Те варианты, которые могли бы быть, если бы всё же врачи спасли ему жизнь, его бы не обрадовали… И кончилось бы по-любому так в итоге, хотя и удалось бы, может быть, выиграть немного времени.

              А бравада — это по-нашему! Только на войну не ходи и в дуэли не ввязывайся. Остальное можно 🙂

              • «не небом единым сытый,
                я песни хочу весёлой,
                как будто бы не присыпан
                врачующим глинозёмом»
                Он уже присыпан «глинозёмом» в чистой постели. 🙂
                А вообще-то вряд ли какой больной мечтает быть присыпанным землёй. Суеверные они.
                🙂

    • После «жизни, такой недолгой» рука тянулась ставить точку. То есть две последние строфы дописаны уже немного позже основной «рыбы» текста. Может быть, они здесь и не нужны? Хотела с тобой посоветоваться по этому поводу.

      Начало править не буду, потому как иначе не выражу то, что хотела сказать. Свежая постель, белоснежная — она не для сна уже, она насовсем. Повязка была у ЛГ (ЛГ реален, не выдуман) на голове — после операции, которая, увы, не помгла. В повязке и хоронили…

  3. А мальчик последних строк почему-то ассоциировались с Гумилевым.

    И, промелькнув у оконной рамы,
    Бросил нам вслед пытливый взгляд
    Нищий старик, — конечно тот самый,
    Что умер в Бейруте год назад.

  4. В целом, текст нормальный. Конечно, не без изъянов. К примеру, если как автор текста пишет в пояснениях, герой произведения умер, то лишены всякой логики слова про «тяжело болен». Как бы это цинично не звучало, смерть, это уже не болезнь, т.к. 1. нет уже надежды на выздоровление; 2. в какой-то степени это финал, т.е. окончание болезни, мучений. Тут было бы логично сказать, что-то вроде «избавился от болезни.»
    Про Будду и про его глаза — лишняя, на мой взгляд, красивость. Никто ж те глаза Гаутамы не помнит. 🙂
    Ну и про «присыпанность землёй» — тут создаётся впечатление, что это грёзы больного (но живого), а вот на грёзы мёртвого мало похоже.

  6. Шелест и Чинаров вдарились в клоунаду. Пусть потешатся старички… Если им это приносит удовольствие. Смех продляет жизнь. 🙂

    Вы же, милая, nandyoz-Ирина, послушайте меня, если у Вас имеется капля мозгов, пораскиньте. Спекулировать на любви и чем-то там ещё… Пожалуйста. Потому что это Ваша любовь (и Ваши личные переживания), хотите прилюдно оголять попу, на здоровье, как говорится. Никто Вам не запретит. Но даже и похвалят чинаровы. 🙂 Ещё можно понять, если на «смерти вообще». Мол не боюсь тебя, костистая старуха, даже смеюсь над тобой. Но если Вы собираетесь стишок Ваш прочитать матери реально (!) умершего человека, при условии, что он ей дорог был, берегитесь. Я бы такой умнице патлы бы повыдергала. ГОРЕ, реальное горе, оно всегда молчаливо.
    Ну, а если Вы придумали это всё, для того, что бы показать, как Вы мол всё «могёте» и, мол, читатели «поверили». Обсуждать, мол стали. Так вот, феейки не Ваше изобретение.
    Рассуждаем дальше. Вы собираетесь включить в некий сборник. Для чего сейчас сборники делают? Правильно. Доказать миру, что я талантлив, отметится, «как поэт». Ну и не спекуляция ли это?
    Лермонтов о смерти Пушкина писал, чтоб показать истинных виновных.
    (Это не сравнение, а пример, не обольщайтесь).
    А Вы пишите для чего? Для спекуляции, ясное дело. Вот поэтому я и говорю Вам. Впрочем, высокородность — это свойство не известное интернет-мошкаре.

  7. «А Пушкин … спекульнул на любви к родственникам. Мой, говорит, дядя-то самых честных правил» . 🙂
    Есть версия, что прототипом Евгения был П.Я. Чаадаев. Рано осиротевший с братом. Опекуном Чаадаевых стал их дядя князь Д.М. Щербатов. Так что нет дыма без огня, Серёженька. 🙂
    Но это никак не дядя самого Пушкина, как следует из ВАшего коммента. 🙂

Добавить комментарий

Войти с помощью: