Поэт, которому пора в центр ринга
Он пишет так, будто рылся в ящиках под лестницей — нашёл пуговицу, гвоздь, кость, записку от сумасшедшего, и всё это сшил в стих.
Читать далее
Поэт, которому пора в центр ринга
Он пишет так, будто рылся в ящиках под лестницей — нашёл пуговицу, гвоздь, кость, записку от сумасшедшего, и всё это сшил в стих.
Читать далее
Мадам, дружить я не согласен.
Уж очень сей призыв опасен.
Коль дружба есть — любовь прощай,
беседы скучные да чай.
А за стеной сосед с молодкой
свое беспутство тешат с водкой.
Но мужу не докажешь вдруг,
что ты не вор, а просто друг,
что честь его не запятнал,
его супругу развлекая,
и что ничем помимо чая
ее стакан не наполнял.
А ну — достанет он ружье,
и будет гнаться очумелый.
Ахти! Хотя б еще за дело.
А тут и не поймешь — за чье.
В чужом пиру мое похмелье?
Нет. То не повод для веселья.
Тема: тишина внутри — или кошмар снаружи?
Тишина внутри. Холод снаружи.
Два поэта, две ночи, два одиночества.
Выбирай без жалости — чья боль ближе?
🥊 СТИХ 1 — Тимофей Сибиряков
В душе моей — такая тишь.
Лишь сердце, что пробито жизнью,
В груди встревоженной стучит,
Да память, прожитым томится.
А за окном — седая ночь,
И звёзды в небе, словно свечи,
Горят, не в силах мне помочь,
Унять тоску в преддверье встречи.
С кем встречи? С прошлым ли своим,
С надеждой призрачной, быть может?
Я одиночеством храним,
А тишина меня тревожит.
🌑 СТИХ 2 — Марина Булатова
В сердце — ночь, но на небе — луна,
Я бреду по пустой мостовой.
Мир вокруг словно соткан из сна,
Из кошмара, где я — не с тобой.
Ветер в спину — холодным ножом.
Я иду, только время не ждёт.
И как мантра — в безмолвьи ночном:
«Всё проходит, и это пройдёт.»
🔓 Чьё одиночество громче?
🥊 1 — внутренняя тишина, что глушит
🌔 2 — сон, в котором всё уже потеряно
Голосуй в комментах: 1 или 2.
Хочешь в баттл — кидай свой стих.
У нас тут всё по-настоящему.
Ну какие там книжки —
разве это всерьез.
С юной девой подмышкой,
с рюмкой водки взасос.
Вот и по барабану
то ли снег, то ли град.
Вот и новые страны
нас к себе не манят.
Что-там книжки-пустышки.
Мы с тобой заодно
эти глупые книжки
позабыли давно.
Пробираемся к свету-
как на ум поведет.
Дожидаемся лета…
а оно не придет.
А оно недоступно
в круговерти забот.
И тоска неотступна,
и зима не уйдет.
И немного осталось —
грань бесспорно видна —
только самая малость:
на два пальца
от дна.
Удел у сильного — вещать,
удел у слабых — верещать.
Удел поэтов — песни петь.
А вечности — всех их терпеть
Вечер льёт акварель сквозь распахнутость окон.
Время — пыль на часах, что замолкли давно.
В тишине вечность всеми забытого бога
прячет истины терпкой хмельное вино.
Звёзд сиянье лакает бездонное небо.
И, склонившись над жизни пустым полотном,
что-то ищет — упорно, упрямо, нелепо —
так и не сбывшееся
«потом».
Холодная была вода –
и горло заболело.
А пил бы водку – вот тогда
оно бы уцелело.
Ты глянь на воду в микроскоп:
какой там нет хворобы.
А водка глушит прямо в лоб
все вредные микробы.
Иногда читаешь стих — и ловишь себя на том, что не можешь представить ни одного предмета. Всё обтекаемо: в чувствах — туман, в образах — пар, в словах — сплошная погода. Лирический герой весь из аллюзий, не ест, не пьёт, не сидит, не встаёт. Он не живёт — он витает.
Я не против метафоры. Когда она точна — она как молоток: ударил, и сразу ясно, где гвоздь. Но когда их слишком много, когда они громоздятся друг на друга, как хлам на чердаке, — становится душно. Читаешь строку, и кажется, что поэт всё время смотрит в зеркало, а не в окно.
А хочется гвоздя. Слова, в которое можно ткнуть пальцем. Вещи, за которую можно зацепиться. Пусть это будет ржавый гвоздь, неровный, но настоящий. Кусок хлеба вместо «символа утраты». Кружка с недопитым чаем вместо «памяти, что греет».
Я не говорю, что поэзия должна стать бытовой. Я говорю, что поэзия должна остаться осязаемой. Чтобы в ней была не только мысль, но и поверхность. Текст, к которому можно прикоснуться — и не обжечься пустотой.
Пусть не звучит красиво. Зато звучит как правда. А правда — хороший материал.
Есть тексты, после которых хочется помолчать. А есть — после которых хочется спросить: зачем?
Не в смысле «почему так плохо». Плохо — это живое. Оно может раздражать, злить, вызывать спор. Но есть другое — когда читаешь и не можешь зацепиться ни за одно слово. Ни образ, ни ритм, ни мысль не оставляют следа. Ни злости, ни нежности, ни даже лёгкого отторжения.
Это не пустота — хуже. Это нейтральность.
Стих, который просто есть. Словно его родили без любви и выпустили в свет по инерции. Хорошо выстроен, гладкий, аккуратный. Но как будто написан в помещении без воздуха.
Не хочу казаться тем, кто требует «разрыва аорты» в каждом тексте. Иногда тишина важнее крика. Но и в тишине должно быть напряжение. Ощущение, что ты на что-то наткнулся — на мысль, на боль, на попытку.
Когда этого нет, остаётся один вопрос: зачем вы это написали?
И заодно второй: зачем мы это прочли?
На дне хрустального бокала
Читаю в винной мути записи:
«Пил лужу – показалось мало,
Пил море – не хватило закуси»
Окна – монахи.
Жизнью живут особенной.
Шторы на них. Тяжелы их взмахи,
– это ризы, подбитые соболем.
Капли дождя на стекле праздном
Очень похожи на капли водки.
Смотрите, какой этот мальчик проказник –
не признаёт филиокве!
30.04.2025 г.
Мужик, ты в сердце ранен?
Так незачем орать.
Вот как дойдешь до грани –
научишься стирать.
И мыть полы и штопать
дырявые носки
и в интернетных топах
раскладывать стихи.