— Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! – кричу в пространство. Нет, уже не кричу, а шепчу. Боль отняла силы, остался лишь этот хрип и злые слёзы на самых кончиках ресниц.

— Кого на этот раз? – деловито спрашивает тётка Жизнь, ехидно прищурившись.

— Его… — То ли стон, то ли вой – выдохнула, в общем.

— Напейся, — советует. – Чай, не впервой лицом в дерьмо падать-то.

— Не хочу, — огрызаюсь зло. Способ, конечно, проверенный, но здоровья и так кот наплакал.

— Раз жить ещё хочется, значит не смертельно. Выдюжишь, — констатирует вредная собеседница. Она никогда меня не жаловала, поганка.

— Куда денусь, — вынуждена согласиться я, потому что вешаться точно не собираюсь. Ща наревусь в своё полное удовольствие, потом сформулирую проклятье по всем правилам и успокоюсь. Может быть.

Подышав пару минут, – говорят, помогает, — снова срываюсь на стон:

— Больно-то как! Ненавижу!

— Ну-ну, — притворяется Жизнь сочувствующей. – Всё проходит, пройдёт и это. Предательством больше, предательством меньше. Давно бы могла уже привыкнуть.

Нашла чем утешить. Я эту истину вместо молитвы перед сном читаю. Давно уже не помогает. Да, и разве к такому привыкнешь?! Каждый раз, как в первый. Зря надеялась на понимание. Даже собственная жизнь каждую минуту предаёт. Вот и теперь выдала:

— А, вообще-то, ты сама виновата.

— Чего это? – Ну, я законно обиделась. Надоело быть со всех сторон виноватой и ни за что по морде получать.

— А кто тебя заставлял, вторую щёку подставлять? Уже ведь успела получить плевок в душу, ан нет, опять в тоже болото полезла? И чего, спрашивается?

— Так чувства же, типа, — неуверенно стала оправдываться я, понимая, однако, что против правды не попрёшь. – И он обещал…

— Или ты не знаешь, что все они обещают? – хохотнула умудрённая жизненным опытом тётка. – А за чувства, между прочим, всегда платят по полной. Так что нечего тут из себя оскорблённую невинность строить!

Вот же зараза! Даже пострадать в своё удовольствие не дала. А я уже было, так настроилась. Теперь буянить и лить слёзы даже как-то неудобно. Считай, то же самое, если бы я у заведомо подлого торговца просроченную колбасу купила. Как говорится, видели глазки, чего выбирали, теперь ежьте, хоть повылезьте. Эх, удивляюсь я этой Жизни, всегда успокоить сможет. А сначала, кажется, что оскорбляет не за что. Ясно же, просто глаза открывает на то, на что глядеть не хочется. Никому ведь не охота сознаваться в том, что ты самая настоящая дура и есть. Прислушалась к себе – вроде полегчало. И уже воображаемый нож в сердце не торчит и раны там как будто никакой не наблюдается. Даже, наоборот, легче стало. Ни о ком не думаешь, не терзаешься понапрасну. Словно камень с плеч свалился. Подумалось, хорошо, что предал. Красиво, получается, от проблемы избавилась. Сама такая белая и пушистая, а он, выходит, козёл. Теперь все мне сочувствовать будут и поминать его не совсем красивым словом, или даже ну очень некрасивым, которое в книжках, обычно, не используется. Замучается икать от тех поминаний. Нормальная такая месть, с юмором. А ещё, надо заметить, что земля круглая, и зло, как и добро, к своему владельцу обязательно возвращается. Так что даже на проклятье время тратить не нужно. Этот, гад, получается, сам себя и проклял своей собственной подлостью. Эх, хорошо с Жизнью поговорили, и, главное, вовремя. Теперь руки марать об эту погань не придётся. Останусь с чистой совестью, как говорится, хоть и в гордом одиночестве. На мой век прынцев хватит. Ещё бы определителем обзавестись, который бы поддельные короны выявлять умел. Придётся по старинке, как и прежде, на ощупь действовать. Ну так, кто не рискует, тот и счастья не выигрывает.