— Да бросьте вы! Какой там конец света! Да что вы, господи! Это всё придумано. Календарь майя, Вишну, Кришну, инь и янь… что-то придумывают, изобретают. Это всё большая липа. Ещё древние греки говорили, что наш мир не един. Что имеется масса других миров, которые, словно пламя, сначала возгораются, а затем потухают. Так и наш мир когда-то закончится. Но то, что кто-то предсказал… одни — на Нострадамуса, другие – на Вангу… Обычно все предсказатели предсказывают так, чтобы можно было их по-разному понять. Когда персидский император Кир пришёл к жрецу с вопросом: «Смогу я победить греков или нет?», жрец ему ответил: «В результате этой войны погибнет великое царство». Решив, что речь идёт о греческом царстве, Кир пошёл войной на Грецию, и был разбит. Царство действительно погибло, только это было царство Кира. Так что, вот вам пример двойного толкования. Обычно о том, что было пророчество такое-то, вспоминается задним числом.

Я по своей природе атеист. Я не верю ни в каких богов. Именно на этом построены всякие чуда, которые происходят в христианском, в мусульманском мире. Вот, говорят, в четырнадцатом веке плавала икона, и кланявшиеся ей люди исцелялись. Кто был при этом? Где это было записано?

С другой стороны, психика человека – она же тоже совершенно разная. Иногда, бывает, что происходят какие-то события, которые могут исцелить человека. Какое-то потрясение произошло. Человек очень верил, и эта вера помогла ему встать на ноги.

Что такое чудеса? Это какие-то не понятые нами пока законы природы, жизни человеческой. Ещё Энгельс говорил» «Там, где на поверхности царит случайность, там эта самая случайность зависит от каких-либо закономерностей».

Вот такое, вот, моё отношение.

— Что вы больше предпочитаете – прозу или поэзию?

— Я и то, и другое люблю. Хорошее – я всё предпочитаю. Вообще, прозаик должен любить поэзию, должен читать стихи, должен чувствовать слово. Поэзия дисциплинирует автора. Заставляет часто думать, то ли и так ли ты говоришь. Поэтому отдать предпочтение чему-то одному я не могу. Хотите, я вам сейчас начну «Онегина» цитировать? Или ещё какое-нибудь хорошее стихотворение.

— А чего, на ваш взгляд, сейчас пишется больше хорошей прозы или хорошей поэзии?

— Да я как-то не видел последнее время хорошей поэзии, честно говоря. Я столько читаю плохих стихотворных строк, что прихожу в уныние. Но это и не удивительно. Говорят, только у нас в Петербурге двести-триста тысяч поэтов. Все пишут. Точнее, рифмуют, думая, что это поэзия. На самом деле, это не поэзия. Поэзия – это совершенно иное явление. Попадаются, конечно, и хорошие стихи. Мы же издаём «Молодой Петербург». В нём мы печатаем и прозаиков, и поэтов. Попадаются вполне хорошие строки. Интересные строки. Но вырастит ли из них автор, который прогремит на всю страну, пока трудно сказать.

— Как Вы думаете, что надо для того, чтобы человек написал хорошее произведение, стихи или прозу? Этому надо научиться или это его состояние души?

— Для начала надо написать черновик с тем, что он хотел сказать. Изложить первичный план на бумаге. Без черновика нет произведения. Если есть черновик, есть поле для деятельности. Глядя в него, понимаешь, что и где можно улучшить. А если такого черновика у тебя нет, нет и предмета для работы. В душе ты можешь говорить: «Ох, я сочиню такой роман! Это будет нечто!», но написать первую строку, первые слова – это очень трудно.

Надо пробовать. Вообще, в юности все должны пробовать и стихи писать, и дневники. Это очень полезное дело. Это не значит, что все, кто это будут делать, станут писателями или поэтами. Нет, конечно. Но это не важно. Это нужно человеку для самовыражения, для того, чтобы поделится с кем-то самым сокровенным.

Но, всё же в первую очередь, надо иметь природные задатки к сочинительству.