Следующим с весьма внушительной по размеру статьей на тринадцать страниц (что составляет практически шестую часть всего журнала) появляется Александр Беззубцев-Кондаков, столь внезапно невзлюбленный Борисом Орловым за своё появление на страницах возрождаемого журнала «Ленинград».

Статья называется «Наш человек в коммуналке».

В ней автор пытается взглянуть на коммунальный мир сквозь призму литературы XX века, посредством созданных литературных произведений о жизни в коммунальных квартирах.

И ему это неплохо удаётся.

«Коммунальная квартира оказывается обратной стороной колоссальной державной мощи, изнанкой бодрого и солнечного соцреалистического плаката в стиле «Всё выше, и выше, и выше // Стремим мы полёт наших птиц…» Да, мощь реальна, правдива, осязаема и бесспорна, но и эта скрытая изнанка, жалкая и постыдная, тоже реальна и правдива. Люди, повелевающие миром, — рабы какого-то средневекового быта. Может ли быть такое, что граждане великой страны, находящейся в зените своей славы, были так унижены в повседневной, ежечасной и ежеминутной своей жизни».

«Иррациональность быта и иррациональность человеческой психики оказываются взаимосвязанными, взаимно детерминированными, в среде коммунальной квартиры не может не появиться психически больного человека, но, в свою очередь, и быт коммунальных квартир столь аномален, потому что их населяют психопатические личности, алкоголики, лунатики, слабоумные, люди наркотизированного сознания».

«Коммунальная квартира не ушла в прошлое, она остаётся фактом повседневности. Разумеется, многое изменилось, иначе строятся взаимоотношения соседей, сам менталитет «человека из коммуналки» подвергается сильнейшему воздействию новых социальных условий пореформенной России. Для многих читателей созданный литературой XX века образ коммунальной квартиры станет всего лишь этнографическим материалом…»

Ну, что я могу сказать? Это целое исследование. Большая и весьма трудоёмкая работа. Респект автору и уважуха. Искренне надеюсь, что она принесла радость Александру Кондакову-Беззубцеву, потому что для широкого круга читателя, статья, увы, слишком объёмна, насыщена и, одновременно с этим, несколько однообразна и монотонна.

Хотелось бы пришпандорить сюда какое-нибудь клише, типа «данная статья предназначена для широкого круга читателей», но, полагаю, «широкий круг» читателей с этим не согласится.

Дискуссионная переписка Сергея Воробьёва с Алексеем Филимоновым похожа на самое обыкновенное умничание друг перед другом двух действительно неглупых людей.

Они настолько поглощены своей значимостью, своими знаниями и бесценностью своих мыслей, что, боюсь, не замечают «насколько далеки они от народа», этакие потомственные «плехановцы».

«Я вот это знаю» — «а я – вот это», «Я вот так могу» — «а я – вот так»…

Хотел бы я видеть людей, которые прочитают данную переписку полностью, заявив, что им понравилось.

А также очень хочется спросить у Сергея с Алексеем: вы о чём, мужики? И услышав искренний ответ: да, хрен его знает… так… ни о чём… и обо всё понемножку, сказать «А…» и успокоится.

Хотя… нет, вряд ли. Всё равно останутся вопросы.

А зачем вы всё это в журнал-то вывалили? Кто из вас посчитал, что данная переписка достойна публикации в журнале, что она хоть сколько-то интересна читателю?

Повыпендивались друг перед другом. Давай, теперь и перед другими красанёмся! Ай, да мы!

«Поэтому, конечно же, очень важно, какую книгу мы читаем, какую книгу мы пишем, кого мы слушаем и что мы говорим. От этого будет зависеть, чем наполнится наша душа, и будет ли она готова к преображению». Хорошие слова. Вот и у меня от данной переписки душа запросилась посмотреть в окно на купола Спаса, чтобы убедиться, что она не заразилась «значимостью». А мозг, чтобы не слететь с катушек, рванул стоп-кран.

Короче, «О том самом — обо всём, которое ни о чём». И стойкое послевкусие: «а зачем?».