Саша на секунду опешил. Ведь дымом он хотел лишь привлечь внимание военных, теперь же.… А впрочем, взрывом привлечет и подавно! «Только, — усмехнулся он, — помощь может и не понадобится».
Дым все гуще и гуще заполнял пещеру. Дышать уже было просто невозможно.
— Они знают про взрывчатку? – закашлялся Саша.
— Конечно! Это же их бизнес!
— Бизнес? – зло прокричал Саша.
– Дышать нечем… давай слезем… задохнемся же!
Магомед закашлялся. Саша тоже.
Грузовик трещал. Но треск казался таким медленным, что будто остановилось время. Голосов внизу уже не было слышно. Вдруг откуда-то зазвучали выстрелы. Послышались крики. Через несколько минут все стихло. Неужели военные? – Мелькнула у Саши спасительная мысль. Только он хотел спускаться, как внизу раздался знакомый украинский голос Бидюка.
— Ну, шо, москаль, спас я тебя? Слазьте скорее! Лена с тобой? Если хоть волос…
В эту секунду бахнуло так, что пещера затряслась. В голове у Александра зазвенело, будто сто колоколов. Он дотянулся до Махмуда и потрогал его тело: жив ли? Тело было недвижимо. Он потрогал его голову. По руке потекла теплая жидкость. Кровь! Неужели убило? Он прислонил ухо к его груди. Да, тот был мертв.
Саша спустился вниз. От фуры осталась лишь перевернутая рама. Дорога усеяна сгоревшим виноградом. Чуть поодаль лежало тело. Без головы.
И вдруг от скалы отвалилось какое-то существо с клочьями одежды на теле. Хрипя, оно кинулось на него и уцепилось в горло. Обезумевшее существо, что пять минут назад было человеком, владело обезумевшей силой. Это был Бидюк. Под его натиском Саша не мог устоять. Упираясь изо всех сил, он слышал противный скрежет под ногами и чувствовал спиной приближение пропасти. Еще секунда – и он пятками почувствовал пустоту. В голове мелькнула отчаянная мысль. Он соскользнул вниз и уцепился за выступ. Противник, что-то злобно бормоча, стал бить каблуками ему по пальцам. Саша одной рукой поймал его ногу и дёрнул на себя. Бидюк зашатался, замахал руками и с громким воплем рухнул над ним в пропасть. Саша, собравшись с силами, подтянулся и вылез на спасительную твердь. Из последних сил перевернулся на спину. «Господи, — подумал он, увидев перед собой яркое солнце на синем небе, — какое же это счастье – жизнь! Сама жизнь!
Послышался стук копыт. Саша насторожился. К нему приближалось несколько бородатых всадников.
— Ты кто? – подъехав, спросили они.
— Да так…- ответил Саша, поднимаясь с земли и стараясь угадать по лицам всадников, кто перед ним: свои или враги? Вообще-то, у них за спинами виднелись стволы автоматов…
Двое спешились. Один подошел к нему и ударил его в живот. У Саши перехватило дыхание, он согнулся пополам. Ему за спиной связали руки. На голову надели шапочку, и натянули ее на лицо. Положили на лошадь и повезли. Долго спускались куда-то вниз. Лошадь неуклюже переступала ногами, скрежеща копытами по щебню. Возле какого-то ручья лошади, фыркая, долго пили воду. Всадники о чем-то весело перекликались, громко смеясь. Двинулись дальше. Минут через двадцать остановились. Его, как мешок, скинули с лошади. Поставили на ноги и сняли с головы шапочку. Руки по-прежнему были связаны. Саша зажмурился от яркого солнца. Огляделся. Кругом — лес и горы. Из небольших хижин, укрытых ветками, стали выходить люди. Обступили его со всех сторон. Стали избивать. Били долго, пока он не потерял сознание.
Очнулся он в каком-то сыром полумраке.
— Терпи, братишка — услышал он чей-то незнакомый голос, — думал, помрешь. Тише, тише.
С трудом стиснув зубы, Рудов шире раздвинул пальцами опухшие веки. Над ним склонилась чья-то фигура.
Они разговорились. Его братом по несчастью был солдат. Звали его Иваном. Он попал в плен, уйдя в самоволку за водкой. Он здесь уже несколько дней. Бьют постоянно.
— На лице живого места не осталось. Тебе тоже досталось, лица не увидать. Матери увидят нас, не узнают!
— Матери? Ты о чем? – усмехнулся Саша. – Отсюда еще выбраться надо.
— Выберемся!