Оттуда, где горы не видят небес,
Где воздух давно уж не чист,
Мой путник на поиски жизни исчез
И новый писать начал лист.
Не сломит мороз никогда его грудь,
Не сдует пургою границ,
Которые рамой сковали всю суть
Свободной бескрайности птиц.
Он больше не чувствовал в людях сердец,
Не помнил в живом красоты.
И громко кричал, обезумев в конец
О тех, кто в рабах темноты.
«Я вижу насквозь всё, что любите вы,
Насквозь вижу вас я самих.
О, как же убоги все ваши мечты
И сколько в вас мыслей больных.
Вы в слугах давно своей собственной лжи.
Иллюзия — вот ваш удел.
Как мёд, вы глотаете чьи-то ножи.
Для вас кто рискует, тот смел.
Но вы позабыли, что риск часто глуп,
Что счастья не будет без бед,
Что жадность безмерная в тех, кто так скуп
Затмила всё счастье и свет.
В телах, ныне плоских, находит покой,
Теряя всё то, что имела
Душа, становясь тоже плоской такой,
Какою быть прежде не смела.
Опомнитесь, люди!»,-уж не было сил.
Хоть скал вольный ветер не точит,
Мой путник о милости чёрствых просил,
Стараясь сердец склеить клочья.
Но вновь ледники и холодная сталь.
Как звери, порой люди злы.
Вновь в поисках путник пускается вдаль,
Мешков затянув узлы.
Принято. Оценка эксперта: 18 баллов.
Попридлираюсь, что ли…
> Оттуда, где горы не видят небес,
> Где воздух давно уж не чист,
Эко надымили-то. Это ж надо — горы выше вершин накрыть. Или горы умалились от нечистоты воздуха?
> Мой путник на поиски жизни исчез
Космические скорости какие-то. Главный герой ещё и не появлялся, а уже «мой». А в конце строки исчезает. Цель исчезновения несколько озадачивает.
> И новый писать начал лист.
А, это реинкарнация? Честно — ассоциации с исчезновением на поиски жизни именно такие.
> Не сломит мороз никогда его грудь,
Мороз с дубиной? Или имеется в виду запредельно низкая температура, как в «Продавце воздуха»? Когда замерзают до стеклянного состояния?
> Не сдует пургою границ,
> Которые рамой сковали всю суть
> Свободной бескрайности птиц.
А в этом что-то есть. Суть тут лишняя, но границы бескрайности впечатляют. Правда, смысл получается прямо противоположный предыдущему фрагменту. Если только незыблемость границ не составляет достоинство героя.
> Он больше не чувствовал в людях сердец,
> Не помнил в живом красоты.
С первой строкой согласиться можно — сердца такие, значит. Но если герой не помнит красоты (я так понимаю — это некий идеал), то с какой радости он так разошёлся? Беспамятному окружающий мир сравнивать не с чем, дискомфорта не будет.
> И громко кричал, обезумев в конец
То есть, нижеследующая филиппика на семнадцать строк — речь безумца? «Бедный бедный Павел». Он так старался…
> Мой путник о милости чёрствых просил,
О милости к кому? При таком построении фразы получается, что к себе любимому. Это ли вы хотели сказать?
> Стараясь сердец склеить клочья.
Это те самые сердца, которые герой не чувствовал в людях?
> Вновь в поисках путник пускается вдаль,
> Мешков затянув узлы.
Как сказали бы: «Тема мешков не раскрыта». У героя так много барахла, что в один мешок не влезает?
> Хоть скал вольный ветер не точит,
А это к чему бы? Штиль? Или ветер в столь задымленном месте не может быть вольным по определению? Ветер, который не точит скалы — ненаучная фантастика. Ветровую эрозию нее отменить.
Не въезжаю в смысл увязки с последующим прошением милости. Если бы вольный ветер точил скалы — герой бы этого не делал? Или наоборот — точащий скалы ветер является побудительным мотивом?