Ветер выдует пыль с чердака,
Листья вихрем ворвутся ярким –
Это осень, юна и легка,
В сентябре шлёт письма-подарки.
Листья-письма под крик журавлей –
О любви, о сердечном друге –
Свежий ветер с пустынных полей
Без стыда несёт по округе.
Мне в проём слухового окна
Тоже бросит письмо в конверте.
Будто шёлк на отрезе рядна
Заструится в неверном свете.
Бисер букв на кленовой звезде,
На наивном сердечке липы –
Как круги на холодной воде,
Как ребёнка ночные всхлипы.
Взгляд девичий не смел, но лукав.
Осень, горесть мою унять бы!
Вверх взметнётся цветастый рукав:
«Всё пройдет, заживёт до свадьбы…»
В сентябре доведётся опять
Жёлтый лист получать в конверте.
Как могу я теперь называть
Эти письма тленом и смертью?
Заворожило сначала само звучание стиха. Даже не вдумываясь читала — уж больно звучит хорошо. но потом читала еще раз и возникли вопросы.
По четвертой строфе: не поняла, при чем тут ночные всхлипы ребенка и как их можно сравнить с буквами на листе или вообще с кленовым листом?
Еще у меня юная, лукавая, игривая осень как-то не соотнеслась с письмами «о тоске». Тоска — она и есть тоска.
Последняя строфа, на мой вкус, как-то не отсюда. Точнее, последнее двустрочие. В предыдущей строфе было, что «все пройдет», но у этой мысли нет окончания. Через год ЛГ снова получает письмо, и…? Это то же письмо, от того же друга? Прошла ее тоска? Или наоборот все хорошо, что письмо уже вовсе веселое и тленом и смерью его не назвать? В общем, как-то не сложилась у меня связь в концовке.
Вот такие вот впечатления) (Может, Сергей со мной еще согласится и напишет менее путано 🙂 )
Настя, доброе утро! Про всхлипы — написанное на осенних листах разобрать сложно, но оно тревожит, волнует, как всхлипы ребенка, мимолетно, как круги на воде. Вместо о тоске было изначально о любви — сейчас верну.
На следующий год ЛГ снова получает письма — от Осени. И не понимает, как кто-то может называть эти нежные письма тленом и смертью.
Не у вас одной, Первая строфа : Третья и четвертая строка — Осень юна и легка..(как-то с молодостью трудно связать)
И последние две строки в последней — Письма тленом и смертью ( письма ведь были о тоске)
И бисер букв на кленовом листе воспринимается через глаза — видится , а всхлипы ребенка слышны.
Света, доброе утро! Ну, если она может быть опричником, почему не быть ей легкой и юной, тем более в сентябре в пору листопада?
Заменила тоску на любовь. А если сердечная тоска — это ведь не тлен, правда?
Восприятие якобы написанного на листе — не только посредством зрения. Это еще и ощущения ЛГ.
Может, почему нет: Тогда может так, потому что всхлипы ребенка тревожат все внутри
Бисер букв на кленовой звезде,
На наивном сердечке липы –
Как круги, но тревожно тебе
Будто плач ребенка и всхлипы.