Хоровым зазвучала пением
Вновь зима уж который год.
В этом хоре поёт Есенин.
Я услышу его, без нот.

Этот голос мне душу греет,
С мехом тёплым его парча,-
С ним дожди и снега милее,
Песнопением они звучат.

И весной голубой, и летом,
С этим голосом мне легко
Жить без рук и почти раздетой
(Как Венере с одной рукой…)

Мой Есенин – художник, скульптор,
И ваятель души моей,
Антистрессор и катапульта,
Антидот мой и соловей.

Голубые глаза и кофту,
Как и снежные те цветы
Драгоценного в мире сорта,
От Есенина,- вспомни ты.

Отчего же светло так стало
И защёлкал мой соловей?
Это в памяти засверкало
Далеко что-то средь полей?

Там мочило, а в нём пиявки,
И мостки, и вода с ключом,
И цветы на траве, как в лавке,
Разноцветным лежат холстом.

А в траве, жемчуга и росы,
Земляника,- под цвет рябин,
Там с берёзок упали косы
Прямо в душу с его картин.

Прямо в душу мою упали
И душа стала так легка:
С белым клевером, васильками,-
Не сорвёт их ничья рука.

И дышать мне легко и просто,
Из полей воздух чист и свеж,
Там его и мои погосты,
Голубая над полем брешь.

Золотая его метёлка
Мне метёт серебро из слов,
Собираю я их в светёлке
Из волшебных семи углов.

Чтоб отпугивать злого беса,
Я коплю это серебро.
Как выходит тот бес из леса,
Словом бью его под ребро.

Серебра наметаю снова,
Да корову я стерегу,-
Золотую его корову,
Ту, что лижет луну в стогу.

Собираю навоз жемчужный,
И представьте, что каждый грамм,
Берегу, как фермент сычужный,
Чтоб стихи созревали, — вам.

Ну, а если немая стужа
Понахмурится вдруг порой,
Косы слов я плету потуже
И мету уж своей метлой.