Угодно горестной природе
Сводить всё старое на нет.
А ты стоишь, живой, на взводе,
Готовый к радостям побед.
Крошится мрамор, меркнет злато;
Морщины кроют города.
А ты стоишь, сияя свято,
Как путеводная звезда.
Пройдёт пора московских вальсов
И петербуржского дворца,
Но ты останешься на пальцах,
В чертах влюблённого лица.
Твои дожди и свет оконный,
Дорог размытых синий плёс,
Вечерних улиц шёпот томный
Люблю душой, люблю до слёз.
Люблю закаты и рассветы,
И школы зов издалека,
Где песен слышатся куплеты;
Мелодий тёплая река,
Как Млечный Путь, стремится в небо,
К плеядам вечных фонарей…
Как вкус воды, как ломоть хлеба,
Твой голос звонкий для людей.
Прошли года… Иссякли реки,
Что жили в мире много дней…
А ты жива! Жива полвека,
Льёшь песни Родины моей.
> Люблю душой, люблю до слёз.
> Люблю закаты и рассветы,
Слишком много «люблю» подряд. Попробуйте хоть одно убрать. А в идеале — вообще ни одного не оставить, но сказать так, чтобы «люблю» было видно сквозь сказанное. Вы можете.
> Но ты останешься на пальцах,
Вот же! Сказали!
По-моему, последние 6 строк всё испортили, начиная с лОмоть. Тут ударение на первый слог, мне кажется, неуместно. И как ломоть хлеба может звонким быть? «Твой голос звонкий для людей» — эта строка не совсем вяжется с остальным. Твой — относится к городу, видимо. А потом оказывается, нет, не к городу, потому что после — «а ты жива» — значит, это о школе, но тогда первое «твой», которое появилось раньше, провисло. Голос звонкий для людей — звонкий в смысле звОнок. Но как у Вас, звучит не вполне грамотно. «Реки иссякшие в мире» — в двух смыслах прочитывается, и ни один не произвёл впечатление. Может, смерть рек вообще здесь надумана? И две последние строки первой и последней строф как-то пафосно — неуклюжи.
Пройдут года — в завершение нужно написать, что будет о времени будущем ….
Но ты останешься на пальцах — и после этого, желательно как можно быстрее подойти к финалу, может связать со строкой про Млечный путь, может еще как, но строки про люблю и плес четвертая и пятая строка в таком виде как они есть, ничего не добавляют.
Крошится мрамор, меркнет злато,
Морщины кроют города.
А ты, о школа, средь развалин
Стои везде, стои всегда …
Люблю тебя, любовью странной
Люблю, люблю, люблю…
и эти гаммы… За эти гаммы
Кого захошь теперь убью!