(Соседке Утиной Зое Михайловне)

Пискарёвские могилы –
чтобы помнили и чтили
меру бренности людей
в девятьсот блокадных дней.

Тем героям Ленинграда
будет вечная награда –
скорбь, Божественный венец
за величие сердец!

Скажет мистик-эзотерик:
правду внемли без истерик.
Голод – смерть: от них и жди
для покорности ключи!

Город борется — боится
в мелкий камень превратиться.
Динамит – и там, и тут:
миг – и время разорвут.

Жить в кольце блокады, страха-
только шаг-мороз до праха,
быть участником игры
власти, смерти и судьбы,

и терзаться в сетях боли –.
Это прошлое, не боле?
«Я» решало: быть, не быть,
что на память положить,

если нет и скудной пайки.
Тяжесть сросшейся фуфайки,
совесть, тело или срам? –
Каждый выбор делал сам.

Зоя – жизнь, Вы нам готовы
про блокадные оковы
снова что-то рассказать.
Только что? — Лишь Вам решать.

Принято. Оценка эксперта: 18 баллов