Стихи читаю — как в последний раз.
Прочту, и отправляюсь жить по правде.
Оставлю сзади скомканный матрас,
Рапиру наголо: а где там Клавдий?!
Но Клавдий умер, черт возьми, давно,
Да и Шекспир. Покоится в могиле
И Козинцев,отснявший то кино.
Всё в прошлом: наши небыли и были.
Так все же: как теперь читать стихи?
Чтоб жизнь – ну хоть чуть-чуть – казалась пиром?
Года сегодня не в пример тихи.
Анахронизм — и дага, и рапира.
И просится с души тяжелый мат,
Хотелось ведь прожить совсем по правде.
Взвожу в кармане старенький травмат,
И в подворотню: ну-ка, где там Клавдий?
За посвящение спасибо. За иронию — отдельное.
Но как тут можно пройти мимо. Не то что споткнулся, а чуть ногу не сломал!
«Оставлю сзади скомканный матрас» — крововатая фраза. Во-первых, если ночь бессонная, то комкают простыню, а матрас попробуй-ка скомкай. Он же твёрдый! Сбить его можно, но скомкать… Потом вот это «сзади,» вообще, повод для пародий. В принципе, теперь я понимаю «откеля» все последующие творения (других авторов)…
А отчего Гамлету не быть крововатым? Может он ночью матрас представлял в роли дяди? 😀