Ужас начинался ночью. Выступал липким потом на теле, заставлял сердце прыгать в неровном ритме, сводил судорогой ноги. Арина сжималась в комочек, куталась в одеяло, находясь в полусне-полуяви, окруженная бредом и галлюцинациями.
Это началось сразу после того, как он ушел. Арина очень любила своего мужа, любила так, как умела. Да только видимо плохо умела, раз он не выдержал такой вот ее любви. Да, ревновала. К каждому объекту женского пола. Даже к его собаке. Да, устраивала истерики. По поводу и без. Потому что личность она такая – творческая, неоднозначная, подверженная перепадам настроения. Да, не встречала его с ужином после работы, не стирала и не гладила ему рубашки, не содержала дом в идеальной чистоте. Она современная женщина, к тому же творческий человек. Она не могла позволить себе тратить драгоценное время своей жизни на быт, на рутину, на бессмыслицу. И ведь он принимал ее такой, любил, даже обожал, носил на руках, уважал ее самобытность и личное пространство, терпел ее капризы и вспышки гнева. А однажды утром, после очередного скандала, когда он пришел домой слишком поздно (Арина даже слушать не стала про его совестливые доводы, как он развозил всех коллег по домам после корпоратива)– она нашла лишь записку на кухонном столе: «Я ушел. Жить с тобой невозможно». После она еще бегала и проверяла все шкафы на наличие его вещей, надеясь, что вечером-то он точно придет. Но вещей не было. Когда он только успел их собрать? Хотя было-то их не так много…
Вот сразу после этого события начался ужас. Днем Арина еще могла как-то существовать, наверное, ее грела надежда, что он придет, обязательно придет, соскучится, ведь он же ее любит! Она даже умудрялась работать, писала многословные тексты о разбитом сердце, несостоявшейся любви, мужиках-сволочах, об одиночестве, она уже причисляла себя к воинственной армии феминисток, независимых женщин, сильных и умудренных жизненным опытом. Но ночью… Ночью она оказывалась беззащитной перед своей утратой. Она была одна. В этой постели. В этой квартире. В этом мире. Абсолютно одна. НИКТО. НЕ. СПАСЕТ.
Арина лежала с зажмуренными глазами. Она ни за что не откроет их. Не будет смотреть кто так шаркает возле ее кровати. Кто шипит, фыркает, учащенно дышит. Кто тяжело топает ступнями по всей квартире. Падает, грохочет, роняет вещи. Но это было еще не так страшно. Страшнее всего была тишина. Зловещая. Черная вакуумная тишина. Арине казалось в такие минуты, что она умерла. И страшно было не то, что она умерла. А то, что ждало ее после смерти. Она ощущала как вокруг нее стоит толпа. Молчаливая, осуждающая и чего-то ожидающая толпа. Кто, почему, зачем? Она уже хотела открыть глаза, да не могла, она была словно окутана коконом неподвижности. Отчаянно пытаясь проснуться, она боролась со своим телом, как ей казалось, целую вечность. Наконец ей это удавалось. Она соскакивала с постели с победоносным воплем. Потная, обессиленная она уже не ложилась. На часах обычно доходило пять утра. Кофе. Душ. Компьютер. Снова кофе. Тексты. Длинные тексты. Слова, слова, слова. Смыслы. Кофе. Кофе. Голова кружилась, Арина очень хотела спать, но еще больше ей хотелось умереть. Но не так, как там – во сне это бывает. А так, чтобы ничего не чувствовать, не ощущать, не понимать. Вот странность, люди надеются на жизнь после смерти, а она надеется, чтобы этой жизни после смерти ни в коем случае не было. В итоге, не выдержав, Арина принимала несколько таблеток снотворного и спала беспробудно часов до четырех вечера.
А знаете, пожалуй, браво. Читая, находил повторы, неправильные конструкции фраз, смысловые неточности, а когда дело дошло до первого кошмара, волосы дыбом подскочили! А это значит, что-то есть, для меня по крайней мере. .
Мне не очень понравилось. Так как это очередная перепевка истории про «тёмную сторону личности» (сны). 🙂 Кроме того, слащавая концовка нелогичная. 🙂
Кроме того, какой-то «облегчённый брак». Где дети? Нереально: любовь и без детей. Тут поглядишь: ещё до брака дети родятся от «большой любви.» В общем, какие-то молодёжные установки так и «прут» : любовь аж до гроба, но без последствий… 🙂 И работает уже ( развозит сотрудников в офисе), значит — машина есть. А её ещё заработать нужно.
Короче, моё резюме — нереально.
Хороший рассказ. Люблю ужастики) А ужастики с добротным сюжетом и чёткой моралью — особенно. Читается очень легко и сразу увлекает. Возможно, есть какие-то огрехи в изложении, но их несложно поправить.
У меня хорошая память.
И посему помню что в одной из групп с соц. сети «Вконтакте»
уже читал очень похожий на сие произведение рассказ.
Искать не буду.
🙁
Может, вы что-то и читали похожее в соцсетях, но это произведение прошло полную проверку на уникальность.
Спорить не буду.
🙂
Написал лишь то, что знаю.
Владимир, «похожее» не означает «точно такое же». Так что уникальность, разумеется, окажется 100% или близкой к этому значению.
Значит кто-то мыслит так же, как и я. Переписывать чужую фантазию не вижу смысла -своей хватает. А вообще, если предъявляются обвинения в плагиате — то необходимы доказательства, иначе пустословие все это.
Очень наивно и надуманно. В начале описывается классический клинический анамнез параноидального (иные психиатры считают, что все же шизофреничского) бреда ревности. Трагедия такой пары именно в том, что параноидальный ревнивец во всем остальном остается почти нормальным и уж во всяком случае полностью вменяемым и адекватным человеком. Так что любовь к нему у второй половины пары никуда не девается. Поэтому частный случай возвращения мужа ничуть не удивителен. Ничего выдающегося здесь нет. Проблема в том.что крыша едет всегда только в одну сторону и никогда не назад. Так чтосостояние бреда все время утяжеляется. В реале будет и второй уход и третий, и наконец окончательный — когда муж поймет что надежд на нормальную жизнь вместе уже нет. И хорошо еще, если к этому времени он будет четко осознавать, что это психическая болезнь, а сама жена как личность ни в чем не виновата кстати, такое практически не лечится, разве что купируется на время достаточно дорогостоящей терапией.
Ну а эти ночные ужастики напоминают психотерапевтические состояния, которые при помощи особых медитационных практик иные «гуру» вызывают у своей паствы в «лечебных» целях. Лечения от них еще меньше, чемот классических таблеток. А самостоятельно таких результатов может достигнуть только очень продвинутый в медитационных практиках человек. Возможно автор с чем то таким типа занятий медитацией в какой-нибудь эзотерической группе сталкивалась, или ей подробно рассказывали. Но в рассказе это как бы оказалось лишним. Потому что главное там — любимый вернулся несмотря ни на что, когда любимой плохо. А уж что она там видела в кошмарах — себя в гробу или розовых крокодилов в трусиках в полоску — разве это в такой ситуации принципиально?
Начнем с описаний кошмаров. Я, в отличие от Владимира и еще кого-то ничего особенно страшного не увидел — кстати, видеть себя в гробу в некоторых сонниках считается добрым знаком и уж никак не относится к числу кошмаров. Но это, разумеется, авторская позиция, у кого-то и пригоревшая каша вызывает неподдельный ужас. Ладно, кому что, как говорится. Ситуация сама по себе куда как возможная, когда люди начинают изводить себя, требуя тем самым возвращения (чем лучше состояние ЛГ состояния того мальчика, над которым она зло пошутила и который хотел на этой почве резать вены?). Стремление вернуть любой ценой, жгучая обида на то, что МЕНЯ бросили, абсолютное отрицание совершенно злобного и чуждого мира, неспособного вернуть любимого — эти состояния хорошо описаны в психологии. Увы, за сколько-то там тысяч лет люди ничего не придумали для облегчения таких ситуаций, да и надо ли это? Что в финале? Он вернулся из жалости, вернулся физически, но не духовно, и надолго ли? Его, по сути, заставили вернуться, чего в этом хорошего? Что имеем в сухом остатке? Очередной, причем не особо искусный, как мне кажется, пересказ классической ситуации с примесью инфернальных чудовищ, наличие которых ничем не оправдано — с таким же успехом, как правильно заметил Сергей, это мог быть товарищ Мао Цзэ-Дун верхом на хвостатом Гитлере…