ПерсевЕринг с Милой Сердной
рассуждают так примерно:
без сюрпризов жизнь скучна,
жизнь такая нахрена?

(Тут заглядывает Шелест)
— Вы, пожалуйста, без «на»
писек, сисек и говна.
Стих от этого – дешевле.

Даже если вы и гений,
но среди людей живя,
надо быть интелегентней…
(ну, таким, как скажем, я).

— Вот-вот-вот…. — подошла nandyoz, —
Накопилось-то, набралось…
поддержу я в вопросе этом,
в акварелистости рассвета,
вмёрзшей в камень душой поэта,
чаек дивного пируэта,
на седою равниной моря
пролетающих,
с ветром споря
и без радости,
и без горя…
жерла пушек в лицо: «ты чья?»…
впрочем, ах… о чём это я?!

— Как о чём? Всё о том же, голуба.
Жизнь прожить можно-на, без «на»…
Вот однажды давал я дуба
в сахалинистости… Одна
мысль тогда не давала покоя:
«стоит дальше мне жить иль не стоит…»
А штормяга стоял, дай Боже,
жизнь меня молотила по роже…
Поезд Ейный – на мой вокзал.
«Хуй-на-ны!» — я тогда ей сказал,
выходя из смертельного сна,
но… без «на»… повторяю: без «на».

Тут как тут… словно джин из лампы,
(что словами потёр Чинаров)
появляется (кто?)… Евлампий…
Ну, а как же ещё иначе?

— Вы, Сергей, опять одеяло
на себя, любимого, не тащите.
Вас здесь как бы… э… не стояло…
Про другое здесь… извините.
Исторически так сложилось
(я историк сам, если что),
что явление мата прижилось,
и значенье его велико
на историю, на культуру…
в обиходе — опять же…

— Блин!
Вы опять кандидатством кичИтесь…
Разоряетесь день деньской.
И ведёте себя, как учитель.
Вы откуда взялИсь такой?

Развалились, как хрен на блюде,
вроде как умнее здесь всех.
(Гайдамович шутить не любит,
а Евлампия – так ваще).

— Вы сказать-то чего хотели?
Впрочем, это неважно, да,
т.к. что бы вы не… гм-м… сказали —
всё равно это всё пурга.

Вы же — ужас до чего несносны…
строите учёного отца..
(улыбнулась… так… победоносно…
что опять отшлёпала юнца).

— Ой, — вздохнула Ира Кемакова, —
прямо и не знаю, что сказать…
мат в деревне – как бы и не ново,
я – не против мата… и не за.

Но в литературе, если честно,
ему места нет… да и в стихах…
Мат в литературе неуместен,
надо матершинщиков стегать.
С матом рвущим на себе рубаху —
хочется (хоть и не в этом суть)
заострённым серпиком с размаху
по… тарам-пам-пам-пам… полоснуть.

В общем, нету места мату в творчестве,
хочется хоть в нём… ну, ё-моё…
небо осушить от одиночества,
и осыпать звёздами бабьё.

«Я стою в сторонке. Молча. Ни гу-гу.
И слова все впитываю кожей,
только в теме разобраться не могу.
Знаю лишь, что ссориться негоже.
Ваших сисек-писек кутерьма —
лишь иллюзия, она так мало значит…
Стынет бесконечная зима,
и не верится, что будет всё иначе».

(Улыбнулась Веткина отчаянно,
вглядываясь в спорящие лица
с затаённой грустью и печалью,
и осколками в сердечной мышце).

……….

Кто ещё участвовал в полемике,
и озвучил мнение своё?
Мы не знаем. Может, вы? Смелее, на!
Что затихарились, ё-моё!
—
© Copyright: Олег Чабан
© Copyright: Мила Сердная