Ребята, помогите. Переводить, да еще с арабского, так трудно! Можно делать белые стихи, но мне интереснее в рифму.
Это — перевод, без искажения практически. Но хочется сделать хорошую поэму.
ФЕЙСАЛ ХАЛИЛЬ (Сирия). Лица в памяти
Перевод с арабского Веры Скоробогатовой
ПРЕДИСЛОВИЕ
Герой остался на свете совершенно один и не знает, что делать со своей жизнью.
Он свято хранит память о своих близких и о том мире, который существовал в их бытность.
Одиночество – его участь. Он играет в азартные игры, сходит с ума и умирает.
1
Сняв со стены портрет, —
Жарких былых времен,
Где его старый дед
Юным изображен;
Где за широкой спиной
Толпится восставший народ,
И черноусый герой
Мятежников в бой зовет, —
Он поглядел в лицо,
Будто ища ответ:
«Как же ты стал бойцом,
О, благородный дед?»
Сняв портрет со стены,
Тонкую взял свирель,
Что вызывает сны,
Будто коварный хмель.
И ожил исток реки,
И заржал жеребец,
И пшеницы ростки
ВзвИхрились до небес.
Вмиг изменился тон,
Ритм, и диалог…
И всякий раз потом,
Переступив порог,
Он запирал свой дом
У подножья горы,
Свято храня его
Сумрак от мишуры,
Кривляния и бесстыдств…
Как первородство своё,
Прятал он певчих птиц,
Камни, цветы, зверьё,
И голубую кровь,
И плодоносный сад,
Вязи своих гербов,
Иву, ручей, закат…
С изгнанием сжился он.
И, проигравшись в пух,
Входит ночами в дом, —
Он, одинокий внук,
Где на стене — портрет…
И из глубокой тьмы
Смотрит суровый дед
Взглядом своим прямым…
2
Сжился, не видя исхода…
Но в сумасшедший миг
Выпустил на свободу
Серебристый родник,
Выпустил облако, ветер
В небо — как в забытьё! —
Жар палящего лета,
Гостеприимство свое…
***
Он открыл свой древний сундук –
Ракушку нежного детства,
С дрожью маленьких рук,
Трепетом юного сердца,
Ворохом прошлых секретов,
Спрятанных, будто клад.
Всем, что было воспето
Целую жизнь назад…
Вытащил из тетради
Кроны деревьев, окно,
Бушевавшие страсти,
Солнце, стальной клинок,
Золотистую вербу,
Ночь и луну любви,
Ту, что не знает ущерба,
Ту, что его живила.
***
И достал из кровей его
Мужество Аббасидов,
Ибн аль-Варда огонь,
Ласковую планиду.
И достал из мозга его
Звонкость Хатима ат-Таи,
Мудрости АверрОэса,
Хитросплетение таинств…
Он достал из своих фантазий
Бедуинский роман,
Рыцарские рассказы,
АшУгов, саз, балабан.
Он вытащил всё, что было,
Что помнил и что любил.
Розы свои и крылья,
Сердце, которым жил.
Достал всё яркое, милое,
Пленительное на вкус,
И поспешил на рынок –
Сбросить пьянящий груз.
***
И мог поклясться всем светом
Каждый, кто видел его:
Только облако летнее
В вышине пронеслось.
Прошла бессловесная кукла,
Желтый листок прошуршал, –
Сухой, никому не нужный,
Ветром гонимый вдаль.
3
Он прилипнет к любой стене
И укроется под крыльцом.
Он шагает который день,
Ничего не видя кругом.
Ускоряется его пульс,
Его руки сильно дрожат…
И не слышит он тех безумств,
Что трепещут в его в ушах.
Ахами лечит он раны свои.
А вспоминая прошлое,
Жмурится и говорит:
«О, судьба скоморошная!
Нет! Я не стану, как тот,
Что канул в безвестную тьму!
Разве мало живет
Людей, подобных ему?»
***
Все новости начинались
Преданием о путях
Его… И внимал скиталец,
Стоя в чужих дверях,
Сомненьям во всем, что прежде
Он видел… И погибал…
И в каждой свежей газете
Опять находил себя,
Стонущего оковах…
И в вену втыкался нож.
Кровь ручейком багровым
Лилась на следы подошв –
Призрачным смыслом жизни,
Что годами искал…
***
Стали тесны тропинки,
Тесен его квартал.
Больше не удивляют
Дамские юбки его,
Мелочи прежнего рая,
Кружева рукавов.
***
Он выходит из солнца
На далеких холмах,
Из улыбок влюбленных,
И колец на руках.
Долгих нежных прощаний,
Ликованья любви,
И сверкающих камешков,
И развесистых ив.
Он выходит из тучи,
Что гремит над землей,
Из долины певучей