По деревне пройдусь неторопко,
Печку русскую скрыв пожарчей*.
От избушек сбегаются тропки
К большаку — в полноводный ручей.
Эта тропка с рассвета в порядке —
Баба Маня пока в моготе.
Из трубы пахнет сдобно и сладко —
Знать, оладьи шкворчат на плите.
Тут не тропка — темнеют провалы:
Алексеевна ходит след в след,
О хозяйстве заботится мало
Иль силёнок у старенькой нет.
У Борисовны дом на отшибе.
Не присядет — такой человек.
Сын сулился с женой на машине —
Двор расчищен с утра, как проспект.
У Ириньи тропинка в следочках
Голубей, воробьёв да синиц.
Одинока — ни сына, ни дочки,
Кормит крупкой и хлебушком птиц.
Вот к колодцу спускаюсь под горку —
Дом Настасьин метель замела.
Закивает старуха с ведёрком:
«А она осенесь умерла…»
Почему-то в глазах защипало,
Хоть на слёзы, казалось, скупа.
…Дай то Бог, чтобы не западала
К большаку от избушек тропа.
*Скрыть пожарчей — закрыть печь с углями для тепла.
Картинка очень правдивая и…жутковатая. Двадцать первый век.
Сергей, спасибо! Мне кажется, жуткого тут нет, просто… невесело. Так и есть в маленькой деревне зимой.
То-то и оно, что так и есть. И мужиков то не видно — одни старухи век доживают. Вы пишете об этом без всякого надрыва, никого не пугаете, просто нейтрально констатируете. А мороз по спине.
Тронуло. ..вроде простенько все — но тема сильная.
Света, спасибо!
Здорово, что тут скажешь. И столько слов, выражений настоящих, народных, где в городе такое услышишь. И боль.
Володя, спасибо! Очень надеялась, что эти народные слова будут понятны читателям.
Отлично !!!
Лена, спасибо!
Бабок многовато перечисляете, Ирина.
«А она осенесь умерла…” — ОСЕНЕСЬ — сами придумали? Что-то не слыхала, чтобы так говорили. Оно, конечно, в размер-то влазит лучше…
«Баба Маня пока в моготе» — и шо могёт баба Маня? А не на сносях, случаём баба Маня? 🙂
Слишком стилизируете. Очень уж «о-о-окать хочется,» где нужно и где не нужно.
А бабы давно у детей в квартирках сидять…
При чем тут стилизация? Чистый северный говор.И все-к месту.Ваше «не слыхала» напомнило мне немного пошловатый армейский анекдот.Идет занятие в учебке. Старшина заканчивает рассказ :
— В итоге пуля по невидимой траектории летит и поражает противника. Вопросы есть?
— Товарищ старшина, а что такое невидимая траектория.
— Для тех кто не понял, повторяю. Пуля по невидимой траектории летит и поражает противника.Всем понятно?
— Товарищ старшина, а что это за невидимая траектория, я так и не понял
— Для рядового Петрова объясняю. Вот ты член у муравья когда-нибудь видел?
— Нет?
— Но ведь он же есть!
Ну что уж тут уж, как говорит незабвенный товарищ Чи из провинции Ли. 🙂 Опять дерёвня? Что ж, есть еще населенные пункты с таким вот определением. Увы, сельская местность теперь все больше воспринимается как ДНТ, где выращиваются всякие разные культуры для заготовок на зиму. А подлинная, исконная деревня практически исчезла — молодежь давным-давно переехала в город, а новой молодежи не предвидится по причине отсутствия старой. Вот в нашей республике населения меньше миллиона на такую огромную территорию, в столице живет уже больше 400 тыс. человек ,т. е. практически половина! Прогноз следующий: уже через 5 лет в Улан-Удэ будет свыше 600 тыс. населения, если сохранится тенденция (а куда она денется?!). Сам В. Наговицын, глава республики, недавно сказал, что совсем скоро придется рассмотреть вопрос о строительстве у нас метро (когда воспринималась как глупая шутка)… И бабушек к тому времени не будет в деревнях, и деревень не будет.
Другое дело, что люди старой закалки еще держатся, частью от безысходности, частью из-за крепкой породы, той, что позволила и войну вывезти, и разруху, и всякие эксперименты вождей. И детей они родили правильных, почти последнее «правильное» поколение, ибо в своем поколении я еще вижу многие черты поколения предыдущего… А что будет потом? Тревожно, знаете. Вот и Путину уже под 70-ть, это поколение уходит, наше поколение уже пришло. Дальше — не берусь делать прогнозы. В этом плане, наверное, стихотворение И. Кемаковой как раз наглядный пример современной жизни в почти мертвой деревне, ведь потенциал, даже самый большой, не безграничен, и он практически исчерпан. Действительно, автор не рисует каких-то жутких картин, не сгущает краски, не стремится вызвать жалость любой ценой и выдавить слезу. На простых примерах, конкретно-исторических, я бы сказал, показана безрадостная картина крушения России сельской, исконной, нутряной. Собственно, дело не только в этом, не только в противостоянии города и деревни, старого и нового, конфликта поколений — потерян целый пласт культуры, потеряны люди и территории. Вот будут когда-нибудь на уроке истории детям рассказывать: «Давным-давно, лет 20-ть назад, люди еще жили в деревне», и детишки с открытыми ртами будут сидеть и смотреть материалы «вековой давности», ощущая себя неизмеримо выше и «продвинутее» тех «убогих старух», которым лишь и остается, что «мочь»…