Сумеречная сага

Сгущает вечер дня поток,
Взбивая в тени сумрак ночи…
И черных вишен алый сок
Закат тревожный выпить хочет.

Тревожный час, и горек чай,
Сквозняк повсюду Тушит свечи;
Меж днем и ночью стерта грань,
И полумрак, увы, не вечен.

А месяц острым коготком
Царапает деревьев кроны…
Джизлан скрипучий тихий стон
Сливается со скрипом дома.

Восторг и страх рисует тьма,
Сливая воедино знаки,
И гимн поет свой тишина
О вечной, сумеречной саге. . .

 

*Джизлан -цикады

 

Принято. Оценка эксперта: 21 балл

Элегия

При кончине мира припомни, что значит дождь.
Словам будет туго, и вот тебе знак: «Д» – это первая капля,
она упадет, непременно ударится оземь,
даже если ангелы не прихватят с собой барабаны.
(Хотя какой суд без барабанов!)

Ты все вспомнишь, потому что ты из краев,
где вода с неба есть не материя, но форма,
есть некая привилегия, разновидность мотора,
атрибут божества, сумма чисел, которых
ты, впрочем, тоже не вспомнишь, но важны не числа,
а мужество пальцем в небо и по дереву мысью.

Еще припомни, что не можешь смотреть на круг из квадрата,
лишь на квадрат из круга, поскольку цель аппарата,
изготовляющего грани в том, чтобы ранить четыре,
чтоб сменять решето на тимпан и псалтыри,
а в твоей крови Ветхий Завет перетек в житие Аввакума
с «доколе, Марковна?» и билетом до ГУМа.

Ты все вспомнишь разом, и душа скажет залпом: «Даешь»,
и тогда у престола пойдет первый дождь.